Вступление

Мудрые, исчезающие как пламя

Сутты Палийского Канона часто используют аналогию между тем как работает огонь и как работает ум: ум, непробужденный к окончательной цели, сравнивается с горящим огнем, пробужденный ум сравнивается с угасшим огнем. Эта аналогия используется и прямо и косвенно: косвенно через использование терминологии, заимствованной из физики горения для описания ментальных явлений (слово “ниббана” является самым известным примером), и прямо во множестве метафор:

Так я слышал, что как-то раз Благословенный, в то время остановившийся в Урувеле на берегу реки Неранджара в тени дерева Бодхи, недавно пробужденный – сидел в тени дерева Бодхи семь дней подряд, наслаждаясь восторгом освобождения. Через семь дней, выйдя из концентрации, он посмотрел на мир зрением Освобожденного. Посмотревши, он увидел живых существ, сжигаемых многими нетерпениями и горящими огнями страсти отвращения и заблуждения
Уд 3.10

Все пылает. Что такое Все которое пылает?  Глаз пылает, формы пылают, сознание глаза пылает, контакт глаза пылает. И все, что возникает в зависимости от контакта глаза, ощущается как приятное, неприятное или нейтральное, оно тоже пылает. Пылает чем? Пылает огнем страсти, огнем отвращения, огнем заблуждения. Пылает, говорю я вам, рождением, старением и смертью, тоской, плачем, болью, печалью и отчаянием.
Ухо пылает. Звуки пылают…
Нос пылает. Запахи пылают…
Язык пылает. Вкусы пылают…
Тело пылает. Тактильные ощущения пылают..
Ум пылает. Представления пылают. Сознание ума пылает. Контакт ума пылает. И все, что возникает в зависимости от контакта ума, ощущается как приятное, неприятно или нейтральное, оно тоже пылает. Пылает чем? Пылает огнем страсти, огнем отвращения, огнем заблуждения. Пылает, говорю я вам рождением, старением и смертью, тоской, плачем, болью, печалью и отчаянием
СН 35.28

Пламя страсти бушует в смертном
   возбужденном, охваченном страстью, чувствами
Пламя гнева, в злом человеке
   отнимающем жизнь
Пламя заблуждения, в запутавшемся человеке
   невежественном в благородной Дхамме

Непонимающие эти огни люди
   увлеченные собой
   не освобождены от оков смерти
Ждут адские миры
   утробы животных, демонов
   мир голодных духов

В то время как другие, кто старательно день и ночь
следует советам Единственно Правильно Пробужденного,
тушат огонь страсти
постоянно рассматривая отталкивающее
они, превосходные личности, тушат огонь ненависти
добрыми делами
и огонь заблуждения
правильным различением ведущим к пониманию
Они, умелые, неустанно день и ночь
потушившие (огни)
понявшие, без остатка, происхождение страдания
существуют, без остатка
полностью потухшие.
Они, мудрые, достигшие мудрости
благородного видения
по отношению к правильному происхождению
прямо познавшие конец рождения
возвращаются к прекращению будущих рождений

Не только прекращение страсти, гнева и заблуждения сравнивается с потуханием огня, но и смерть человека, в котором они угасли.

Закончилось старое,
   нет будущего рождения
Освободившие умы от страсти
   к следующему рождению
Они, без семени
   без желания прорастания
Просветленный потух
   как этот огонь
Кхп 6

Сестра Сумедха
Это, без старения
Это без смерти
Это, нестареющее, бессмертное состояние
без тоски
враждебности
оков
Тхерагатха 16.1

Когда Благословенный умер, одновременно с полным угасанием почтенный Анурудха произнес эти строки:
“Не было у него дыхания
У того, кто Таков, непреклонно устремленного.
Невозмутимый и спокойный
этот мудрец завершающий свой путь.
С непреклонным сердцем
он выдержал боль
Как потухающее пламя
было освобождение
ума”
ДН 16

Целью этой работы является исследование того, что стояло за этой метафорой – что должна была она обозначать и что не должна была – в первую очередь связывая его со взглядами на физику огня во времена Будды. При отсутствии личного опыта Освобождения, (а этого не может дать ни одна книга) это выглядит самым логичным подходом, позволяющим сделать правильные выводы из данной метафоры. Иначе мы вынуждены будем интерпретировать эту метафору на основе наших теперешних взглядов на то, как работает огонь, что является ошибкой вводящей в заблуждение и анахронизмом, таким же как изображать Будду, одетым как Альберт Эйнштейн или Исаак Ньютон.

Это исследование построено больше как мозаика, чем целостная картина. Цитаты подобраны и расположены так, чтобы пояснять и детализировать друг друга. Комментарии я специально свел к минимуму, чтобы дать возможность цитатам говорить самим за себя. Слабость данного подхода в том, что каждая цитата покрывает сразу несколько вопросов и основной смысл проясняется только в последовательном изложении. Его сильная сторона в кумулятивном эффекте, выявляющем в казалось бы разных высказываниях общие принципы и идеи, которые остались бы незамеченными в простом линейном повествовании, точно так же как спутниковые снимки могут показать скрытые археологические артефакты, которые остались незамеченными человеком стоящим на земле.
Одна из выдающихся особенностей Палийского Канона в том, что одни и те же умопостроения и метафоры используются разными людьми говорящими в нем. Например мы услышим не только Будду — оратора во всех суттах Канона, где авторство прямо не указано — но и обычных людей, мирян, таких как Читта, монахов, таких как почтенный Ананда и Махакашьяпа и монахинь сестер Нанду, Сумедху и Патакару. У каждого свой стиль изложения и в прозе и в поэзии, но у всех у них общая культура, традиция и опыт, что позволяет рассматривать их высказывания как единое целое как по структуре так и по содержанию.
Структура повествования, на которой мы здесь остановились, основана на образе потухшего огня и логических выводов, которые он дает для понимания термина «ниббана» и связанных концепций. По отношению к огню ниббана означает «погаснуть» или «гаснуть». По отношению к уму ниббана означает окончательную цель и достижение цели. Наше исследование смыслов и значений этого слова лучше рассматривать как исследовательскую экспедицию, но короткое предисловие позволит лучше понять куда мы направляемся, и где мы находимся на карте Абстрактного.

Первая глава рассматривает древние Ведические представления об огне, как находящемся в диффузном состоянии, даже когда он потух. Далее она показывает, как Будда творчески применил эти представления для иллюстрации концепции ниббаны после смерти, как относящейся не к вечному существованию, а к абсолютной свободе от всех ограничений пространства, времени и существования.

Оставшиеся три главы имеют дело с концепцией ниббаны в настоящей жизни. Глава 2 обсуждает группу Буддистских представлений касательно природы горящего огня — как возбужденного, цепляющегося, связанного и зависимого — и делает выводы, что происходит согласно этим представлениям, когда огонь гаснет и параллельно когда ум достигает ниббаны. В частности она делает вывод, что среди всех этимологий, традиционно приписываемых термину «ниббана», Буддхагхосовское «освобождающее», вероятно, самое близкое по смыслу слово к первоначальным ассоциациям с этим словом.

Глава 3 рассматривает концепцию цепляния, как она применяется к уму — как к чувствам, взглядам, привычкам и практике, а также к представлению о Я — чтобы показать детально что же освобождается в освобожденном уме, а Глава 4 показывает каким образом практика добродетели, концентрации и мудрости освобождает ум от загрязнений. Последняя глава заканчивается подборкой цитат из сутт, подчеркивающих общие принципы, лежащие в основе образов огня и свободы, обсуждавшихся в предыдущих главах. Если вдумчиво читать ее, то это также является напоминанием, что выявленный в предыдущих главах принцип и идеи связывают воедино все эти цитаты в непротиворечивую картину.

Мы должны также отметить напоследок, что «ниббана» — это только одно из многих имен Буддистской цели. Одна из частей Канона перечисляет 33 эпитета ниббаны и полезно отметить совокупное впечатление, оставляемое ими после прочтения:

Несотворенное, конец
Незагрязненное, настоящее, находящееся за пределами
Тонкое, очень трудное для понимания
Нестареющее, постоянное, непортящееся
Без поверхности, без объективизации
Спокойствие, бессмертное
Превосходное, восторг, комфорт
Исчезновение страдания
Удивительное, чудесное
Безопасное, безопасность
Ниббана
Непривязанное, бесстрастное, чистое
Освобождение, нецепляние
Остров, укрытие, гавань, убежище
Окончательное
СН 42.1-44

Глава 1

‘Исчезнувшее пламя…в каком направлении оно исчезло?’

В суттах приведено два случая, когда брамины спрашивали Будду о природе цели, которой он учит и он отвечал аналогией погасшего огня. Есть все основания считать, что при выборе этой аналогии он ссылался на концепцию огня, знакомую его слушателям, и, так как они были образованы в Ведической традиции, то вероятно Будда имел ввиду концепцию огня из Вед. Нельзя, конечно, сказать что он сам придерживался Ведических концепций или что он полностью использовал эту концепцию вместе со всеми ее деталями. Он просто основывался на определенном аспекте огня, как он описывался в Ведах для того, чтобы его слушатели могли иметь понятную им основу для понимания того, чему он учил.

Хотя Веды содержат несколько различных теорий касательно физики огня, все они имеют одну общую черту: Огонь, даже когда не проявляет себя, продолжает существовать в скрытой форме. Ведический взгляд на все физические феномены заключается в том, что они являются проявлением ранее существующей силы свойственной природе. Каждый тип феномена имеет свою соответствующую ему силу, и каждый имеет личностную и безличностную стороны: как бог и как сила присущая ему. В случае огня и бог и феномен называются Агни:

Агни, который генерируется, производится людьми через посредничество сахас
RV 6,48,5

Сахас здесь — это сила, энергия подчинения, которой обладает сам Агни. Ян Гонда обсуждая эту цитату комментирует: “Теория, лежащая в основе этого, могла быть следующей: человек со своими физическими способоностями никоим образом не способен произвести бога или силу уровня Агни. Только вовлечение или подчинение того особого принципа, который является основным в описании натуры Агни: его способность подчинять, его гигантская сила — может привести к желаемому результату, к появлению искр и возгоранию огня” Далее “божественная сущность, такая как Агни, была в некотором смысле уже существующей ранее, вседа существующей, скрытно, еще до того как огонь загорелся от трения двух палок” (1957, pp. 22-3). Когда огонь загорелся, Агни “продолжает входить” в огонь (AV 4,39,9). Разбросанный во многих местах в виде отдельных огней, он тем не менее является одной цельной сущностью (RV 3,55). Все огни присоединены к нему, как ветви одного дерева к стволу (RV 8,19).

Когда огонь потухает, Агни и его силы не исчезают и не перестают существовать. Вместо этого они переходят в скрытое состояние. Этот принцип выражен мифом, часто упоминаемым в Ведах, а именно как Агни пытается спрятаться от других богов в местах, где как он думает они его не найдут. В версии изложенной в  RV 10,51, боги в конце концов находят Агни, спрятавшегося в виде эмбриона в воде.

(обращаясь к Агни) Отличная и прочная была перегородка, которая окружала тебя в воде…Мы искали тебя в разных местах, о, Агни, знаток существ, после того, как ты вошел в воду и растения
RV 10,51

Как пишет Чанси Блэйр: “Концепция Агни в воде не подразумевает уничтожения Агни. Он просто спрятан, потенциальный Агни, и не становится менее способным к мощным проявлениям” (1961, p. 103).
Следствия понимания Агни как эмбриона, лучше понятны в свете теорий возникновения жизни, существовавших в древней Индии: “Муж, после того как вошел к жене, становится эмбрионом и снова рождается из нее” (Laws of Manu, 9,8)
Точно как древние индийцы видели проявление единой сущности между отцом и его детьми, так же они видели и единую сущность лежащую в основе проявленной и эмбрионной форм жизни. Таким образом, Агни, циклически перерождающийся, считался бессмертным, и в самом деле Веды приписывают бессмертие ему чаще, чем другим богам.

Тебе, бессмертный! Когда ты просыпаешься к жизни, все боги поют от радости… твоей силой они обладают бессмертием… (Агни), кто распростер себя надо всеми мирами, защитник бессмертия
RV 6,7

Агни не только бессмертен, но и вездесущ: Агни в своей проявленной форме присутствует на всех трех уровнях бытия: небесах, воздухе и земле в виде солнца, света и пламени. В своей скрытой форме он описан в мифе о прятании Агни как “мои тела входят в разные места”, просматривая Веды можно найти обширный список мест, где можно найти эмбрионы Агни. Некоторые из них, такие как камни, дерево, растения и палочки для розжига, относятся напрямую к способам получения огня и его поддержания. Другие больше относятся к похожим на огонь качествам и силам, таким как сияние, быть полным жизни, присутствующим и в воде и в растениях и в животных и во всех существах. Агни наполняет собой всю вселенную, как скрытый эмбрион роста и жизненной силы. Как пишет Раймундо Паниккар “Агни… один из самых общих символов реальности, который присутствует везде” (1977, p.325)

Агни пропитывает собой небеса и землю, его формы разбросаны повсюду
RV 10,80

Он (Агни) который эмбрион воды, эмбрион леса, эмбрион всех вещей, которые движутся и не движутся”
RV 1,70,2

В растениях и травах, во всех существах я (Агни) нахожусь как эмбрион роста. Я оплодотворил все существа на земле и детей в женщинах следовательно
RV 10,183,3

Ты (Агни) заполнил собой землю, небеса и воздух между ними и следуешь за всем в космосе как тень
RV 1,73,8

Мы призываем к мудрецу священными строками, Агни Вайшнавара, вечно сияющий, превзошедший небеса и землю в величии. Он бог над нами и под нами
RV 10,88,14.

Эта концепция Агни-огня в скрытой форме бессмертного и вездесущего приведена также и в Упанишадах написанных около 850-750 B.C. и позднее включенных в канон Вед. Авторы этих текстов используют эту концепцию для пояснения через метафору доктрины единой сущности, присущей всем вещам и бессмертности души, несмотря на смерть:

Свет, который сияет ярче чем эти небеса, свет присутствующий везде и всюду, в высших мирах выше которых ничего нет – действительно это тот же свет, что и в человеке. Есть способ услышать это – когда человек закрывает уши и слышит звук, шум огня
ChU 3.13.7-8

В самом деле Брахма (бог который по мнению Упанишад вездесущ во вселенной) сияет, когда пылает пламя и исчезает, когда оно не пылает. Его свечение восходит к солнцу, дает жизнь ветру
Брахма сияет, когда видно солнце и исчезает, когда солнца не видно. Его сияние передается луне, дает жизнь ветру (то же самое для Луны и молнии)
На самом деле все эти божественности, войдя в ветер, не уничтожаются, когда они умирают (исчезают), на самом деле они снова появляются оттуда
KauU 2.12

В основных неканонических Упанишадах, составленных как считается во времена Будды, аналогия еще более явная:

Как огонь входит в мир
и становится похожим в каждой вещи на эту вещь
Так же и Внутренняя Душа всех вещей
присутствует в каждой вещи и похожа на эту вещь
Но все-таки она отдельная
KathU 2.2.9

Как материальная форма огня
Когда скрытая в виде эмбриона
не воспринимается
И тем не менее его тонкая форма
не уничтожается
Но может быть снова захвачена
топливом
Так на самом деле оба (индивидуальная душа, атман, и Брахма)
захватываются телом
с помощью (медитативного слова) АУМ
Делая тело одной палочкой для розжига
и АУМ другой палочкой для розжига
Практикуя медитативное сосредоточение
можно увидеть бога
спрятанного
SvU 1.13-14

Еще один интереснейший момент в Ведической литературе — это позитивные ассоциации в описаниях угасшего огня. Ведические гимны и ранние Упанишады рассматривают горящий огонь как позитивную силу, жизненную сущность вещей. С другой стороны,  многие тексты рассматривают спокойствие и неактивность угасшего огня как идеальную метафору для желанной цели души:

К этому Богу, сияющему своим умом
прибегаю я, желающий освобождения,
   к нему, не состоящему из частей
   без деятельности
   спокойному,
   невозмутимому, незагрязненному
превосходному мосту к бессмертному,
как огонь у которого закончилось топливо
SvU 6.18-19

Как огонь у которого закончилось топливо
   продолжает существовать (погасший) в своей основе
так и мысль потерявшая активность
   продолжает существовать в своей основе…
Потому что спокойствием мысли
Уничтожается
   хорошая и плохая карма
Со спокойной душой, оставаясь в Атмане
наслаждается человек
   непрекращающейся легкостью
MaiU 6.34

Произошла ли эта переоценка образа огня, а именно угасание стало рассматриваться как более предпочтительное чем горение, ранее чем появление Буддизма, была ли она следствием появления Буддизма или просто это произошло одновременно — точно неизвестно, так как никаких точных датировок нет нигде в Упанишадах. В любом случае, в обоих вариантах отношению к огню в Ведах, образ погасшего огня, не имел ассоциаций с полным прекращением существования. На самом деле он означал возвращение к вездесущему, бессмертному состоянию. Это привело некоторых ученых к предположению, что Будда, используя образ погасшего огня для описания цели, достижению которой он учил, просто полностью заимствовал эту концепцию Вед и использовал ее в смысле последней из вышеприведенных цитат, а именно приятное пребывание спокойной души.
Но если мы посмотрим как на самом деле Будда использовал образ угасшего огня в своих учениях, мы обнаружим, что он использовал Ведическое представление скрытого огня в совершенно другом смысле: если скрытый огонь находится везде сразу, его нет ни в каком конкретном месте. Если огонь представлялся как всегда существующий во всем, он должен был быть так неточно определен, что не имеет никаких отличительных качеств, ничего такого, чем можно определить его. Таким образом, вместо использования сущности скрытого огня как образа бессмертия, Будда использует диффузное, неопределенное состояние погасшего огня, как это понималось Ведантистами, для пояснения абсолютной неопределимости существа, достигшего буддистской цели.

Так же как неизвестно куда уходит пылающий жар
   после удара молота кузнеца
   постепенно остывающий
Так же и нет способа описать
   тех кто правильно освобожден,
   пересекших поток
   чувственных удовольствий
   Тех кто достиг
   Незыблемого освобождения
Уд 8.10

-Но, Почтенный Готама (брамин, Агнивессана Ваччхаготта обращается к Будде), монах, чей ум освобожден. Где он появляется снова?
-Появляется снова, Вачча, неприменимо
-В таком случае, Почтенный Готама, он не появляется снова.
-Не появляется снова, Вачча, неприменимо
-Не применимо ни “появляется” ни “не появляется”
-Не применимо “не появляется и не не появляется”
-Теперь почтенный Готама я запутался, ранее я понимал, а теперь не понимаю
-Конечно ты запутался, Вачча, конечно ты запутался. Глубокое, Вачча, это учение, — трудное для понимания, для реализации, спокойное, утонченное, за пределами представлений, тонкое, понимаемое мудрыми на опыте. Для имеющих другие взгляды, другие практики, другие идеи, другие цели, других учителей оно трудно для понимания. Сказав это, я буду спрашивать теперь тебя. Ответь из своего понимания. Как ты представляешь следующее, Вачча: если бы огонь горел перед тобой, знал бы ты “Этот огонь горит передо мной?”
— Да
И предположим кто-то спросил бы тебя, Вачча, “Этот огонь горящий перед тобой, он зависит от чего для своего горения?” Если бы тебя так спросили, что бы ты ответил?
— Я бы ответил: “Этот огонь горящий передо мной горит завися от травы и палок поддерживаемый ими”
— Если этот огонь горящий перед тобой потух,ты бы знал, что “Этот огонь горящий передо мной потух”
— Да
— И предположим кто-то спросил бы тебя, “Этот огонь потух перед тобой, в каком направлении он потух? Восток? Запад? Север? Юг? Если бы тебя так спросили, что бы ты ответил?
— Это не применимо, Почтенный Гаутама. Любой огонь горящий в зависимости от травы и палок, без поддержания, исчерпав свою поддержку и не найдя другой, классифируется просто как “ушедший” (nibbuto)
— Вот так же, Вачча, любая форма с помощью которой человек описывающий Татхагату мог бы его описать была отброшена Татхагатой, ее корень уничтожен, форма стала подобной обрубку пальмы, лишенная условий существования, не возникающая больше. Татхагата свободен от классификаций через формы, Вачча, он глубок, неограничен, трудновообразим, как море. “Появится снова” неприменимо,“Не появится снова” неприменимо,ни “появляется” ни “не появляется” не применимо,“не появляется и не не появляется” не применимо.
Любое чувство… любое ощущение… любое представление..любое восприятие с помощью которой человек описывающий Татхагату мог бы его описать было отброшено Татхагатой. Татхагата свободен от классификаций через формы, Вачча, он глубок, неограничен, трудновообразим, как море
MН 72

Таким образом существа, достигшего нирваны, нельзя описать никаким образом, потому что он отбросил все, с помощью чего его можно было бы описать. Эта концепция заявлена в еще более явном виде в паре диалогов, в которых два неопытных монаха, попытавшиеся описать состояние Татхагаты после смерти, опрашиваются Сарипуттой и самим Буддой:

Сарипутта: как ты считаешь друг Ямака: ты рассматриваешь формы как Татхагату?
Ямака: нет, друг
Сарипутта: ты рассматриваешь ощущения как Татхагату?
Ямака: нет, друг
Сарипутта: осознание?
Ямака: нет, друг
Сарипутта: представления?
Ямака: нет, друг
Сарипутта: восприятие?
Ямака: нет, друг
Сарипутта: ты рассматриваешь Татхагату пребывающим в форме? Где-то вне формы? В ощущениях? Где-то вне ощущений? В осознании? Где-то вне осознания? В представлениях? Где-то вне представлений? В восприятии? Где-то вне восприятий?
Ямака: нет, друг
Сарипутта: ты рассматриваешь Татхагату как форму-ощущение-осознание-представление-восприятие?
Ямака: нет, друг
Сарипутта: ты рассматриваешь Татхагату как что-то не имеющее формы-ощущения-осознания-представления-восприятия?
Ямака: нет, друг
Сарипутта: тогда друг Ямака, если ты не можешь определить Татхагату как истину или реальность даже в этой жизни, разве подобает тебе заявлять: “Как я пониманию учение Благословенного монах убравший загрязнения с распадом тела уничтожается, умирает и не существует после смерти?”
Ямака: “Ранее друг Сарипутта, я глупо придерживался этого злого воззрения. Но сейчас, услышавши твое объяснение учения я отбросил это злое воззрение и учение стало ясным для меня”
Сарипутта: “Тогда друг Ямака как ты ответил бы, если бы тебя спросили: достойный монах убравший загрязнения, каков он после распада тела, после смерти?”
Ямака: “Будучи спрошенным так я бы ответил: формы, ощущения, осознание, представления, восприятие непостоянны. То что непостоянно – неудовлетворительно. То что неудовлетворительно – остановилось и пришло к окончанию»
СН 22.85

Будда задает ту же последовательность вопросов монаху Анурадхе, который, зная, что Татхагата после смерти не может быть описан в терминах существования, несуществования или обоих или ни тех ни других, попытался описать Татхагату другими терминами. После получения тех же ответов,что и Ямаке дал Сарипутта, Будда делает заключение:

-Таким образом, Анурадха, если ты не можешь указать на Татхагату как на истину или реальность даже в настоящей жизни, разве подобает тебе утверждать: «Друг, Татхагата – превосходный человек, высший человек, обладатель превосходного достижения, описывается иначе как эти четыре утверждения – Татхагата существует после смерти, не существует после смерти, и существует и не существует после смерти, ни существует ни не существует после смерти”?
-Нет господин
-Очень хорошо Анурадха, и ранее и теперь Анурадха я описываю только страдание и прекращение страдания
СН 22.86

Таким образом, ни одна из четырех альтернатив – появление снова/существование, непоявление снова/несуществование, обе, и ни одна — не применимы к Татхагате после смерти, потому что даже сейчас, пока он жив, нет способа определить или идентифицировать что представляет собой Татхагата.
Для определения личности через содержимое ее ума, через такие вещи, как ощущения, восприятия или представления, должен быть способ узнать, что это за содержимое. Обычно, говорят сутты, это возможно сделать любым из двух когнитивных умений, развиваемых медитаторами в медитации, и которыми также обладают существа высших миров: способность знать, где переродится живое существо после смерти и способность знать мысли других существ.
В обоих умениях это знание можно получить за счет того, что обычный ум существует в состоянии зависимости от своих объектов. Когда существо перерождается, его сознание в какой-то момент становится утвержденным, основанным: этот момент и воспринимается владеющим первым умением. Когда заурядный человек размышляет, ему нужен ментальный объект, служащий опорой или поддержкой (Ārammaṇa) для его мыслей: эта поддержка и воспринимается владеющим вторым умением. Ум существа, достигшего нирваны, напротив, свободен от любых зависимостей и не обладаем ничем, что бы мог воспринимать владеющий любым из этих умений:

— И тогда Благословенный пошел вместе с большой группой монахов к Черной Скале на склоне Исигили. Издалека он увидел почтенного Ваккали лежащего мертвым на ложе. В это же время дымка, затемнение двигалась на восток, на запад, на север, на юг, выше, ниже, в разных направлениях. Благословенный сказал: монахи, вы заметили эту дымку, это затемнение?
— Да господин
— Это Мара, Злой. Он ищет сознание Ваккали, “Где же сознание Вакккали утверждено?” Но монахи, через неутвержденное сознание Ваккали достиг окончательной нирваны
СН 22.87

Будда описывает медитативное состояние человека, достигшего нирваны, и испытывающего предвкушение ниббаны после смерти, пока еще жив. Мы обсудим природу этого медитативного состояния позже. Здесь, впрочем, интересующий нас момент в том, как этот человек выглядит для тех, кто обычно способен видеть напрямую ум другого человека:

Бывает так, Сандха, что для благородного человека восприятие земли по отношению к земле прекратило существовать, восприятие воды по отношению к воде прекратило существовать, восприятие огня по отношению к огню прекратило существовать, восприятие воздуха по отношению к воздуху прекратило существовать, восприятие сферы бесконечности пространства по отношению к сфере бесконечного пространства…восприятие сферы бесконечности сознания по отношению к сфере бесконечного сознания…восприятие сферы отсутствия всего по отношению к сфере отсутствия всего… восприятие сферы не-восприятия и не невосприятия по отношению к сфере не-восприятия и не невосприятия, восприятие этого мира по отношению к этому миру…следующего мира по отношению к следующему миру.. и все что видится, слышится, ощущается, воспринимается, достигается, ищется, рассматривается умом: восприятие даже по отношению к этому прекращается.
Сосредоточенность такого благородного человека не зависит ни от земли, воды, огня, ветра, сферы бесконечности пространства, сферы бесконечности сознания, сферы отсутствия всего, сферы не-восприятия и не невосприятия, этого мира, следующего мира, ни от ничего из того видится, слышится, ощущается, воспринимается, достигается, ищется, рассматривается умом – и все-таки такая сосредоточенность существует. И этого благородного человека, сосредоточенного таким образом, боги включая и Индру, Брахму, и вся их свита, приветствуют еще издалека:
Уважение тебе, благородный
Уважение тебе, высший человек
Тебя мы не можем познать прямым знанием
Даже используя то, с помощью чего ты сосредоточился
АН 11.10

То есть ум, достигший нирваны, невозможно познать или описать со стороны, потому что он полностью свободен от зависимостей, не зависит ни от какой поддержки, ни от какого объекта в нем, через которые можно было бы познать его. В этом контексте важен диалог, в котором брахман Упасива спрашивает Будду о человеке достигшем нирваны:

— Всевидящий, если оставаться в таком состоянии постоянно, на протяжении многих лет, и в момент смерти достигнуть освобождения, останется ли восприятие или оно прекратится?
— «Также как пламя задутое ветром, Упасива” сказал Благословенный “освобождается и больше не называется пламенем, так и мудрец освобожденный уже при жизни больше не называется мудрецом»
— Когда так освобожденный умирает, он прекращает существовать или существует вечно? Объясни мне точно, мудрец, как ты это понимаешь?
— Тот кто достиг конца, не имеет критериев с помощью которых кто-то мог бы сказать это – для него их не существует. Когда исчезают все феномены исчезают и все критерии определения их
СН 5.7

Важный термин в последней строке — pamāṇa “критерий”. Это перегруженный значениями термин, использующийся и в философском и в житейском смыслах. В философских дискурсах он обозначает инструменты познания или стандарты, используемые для проверки истинности утверждения или объекта. И во времена Будды, и позже, различные философские школы часто обсуждали природу и роль таких критериев. Упанишады Майтри содержат такое утверждение:

Из-за своей точности это (прохождение солнца через Зодиак) является критерием времени. Потому что без критериев невозможно определить рассматриваемые объекты
MaiU 6.14

Таким образом, когда ум отбросил все феномены, не остается способов или критериев, с помощью которых можно познать или сказать что-либо определенное о нем. Все это весьма очевидно. Но эта строка также говорит, что цель нельзя описать и изнутри, то есть и самому человеку испытывающим Нирвану. Во-первых, эта строка дается в ответ на просьбу Упасивы описать нирвану, как сам Будда знает ее. Во-вторых, строка “для него их не существует” может означать не только то, что человек испытывающий нирвану не может дать никаких критериев другим людям, для того чтобы они описали ее; но и что этот опыт не дает никаких внутренних критериев, чтобы сам человек мог описать его. И, как мы заметили ранее, внешний критерий, с помощью которого можно было бы описать человека, определяется в точности тем, что внутри ума этого человека. Таким образом, для человека испытывающего нирвану, не было бы вообще никакого способа узнать, есть ли или нет этот человек. В таком случае есть просто опыт себя и внутри себя.
Вот здесь вступает в игру житейское значение слова pamāṇa – как предел или измерение. Это значение восходит еще к Ведическим гимнам. В них процесс измерения рассматривается как основная составляющая процесса сотворения (или строительства, строить дом) Вселенной. В одном из гимнов Ригведы (X.129), к примеру, сотворение разума следует за появлением горизонтального разделения или черты, отделяющей мужчин от женщин (небеса от земли). От этой измерительной линии строится далее вся вселенная. Следовательно, сказать, что не существует критериев, измерений, пределов для человека, достигшего нирваны, означает то, что опыт этого человека совершенно свободен от базовых восприятий и различений, которые лежат в основе нашего знания о Вселенной. И слово “свободный” — одно из немногих слов, использовавшихся Буддой в прямом смысле для описания ума человека достигшего нирваны – таким образом несет два значения: свободный от зависимостей, как мы уже видели, и свободный от ограничений и разделений, даже на самом абстрактном и тонком уровне.
Еще одно прочтение этой строки, имеющей дело с безграничностью и невозможностью описания цели для человека ее достигшего, поддерживается несколькими другими цитатами из Палийского Канона, ссылающимися конкретно на внутреннее ощущение нирваны:

Сознание неутвержденное нигде, бесконечное
светящееся везде
Здесь вода, земля, огонь и воздух не имеют поддержки
Здесь длинное и короткое
грубое и утонченное
чистое и загрязненное
имя и форма
приходят к завершению
С прекращением (чувственного) восприятия
все они здесь приходят к завершению
ДН 11

Есть монахи сфера, где ни земли ни воды ни огня ни воздуха ни сферы бесконечности пространства ни сферы бесконечности сознания ни сферы отсутствия всего ни сферы не восприятия и не невосприятия, ни этого мира, ни следующего мира, ни солнца ни луны. И там, я говорю, нет рождения, нет длительности, нет прекращения, нет исчезновения, нет возникновения, без поддержки, без основы, без опоры. Это и только это есть конец страдания
Уд 8.1

Где вода, земля, огонь и воздух не имеют опоры
Там звезды не сияют
солнца не видно
луна не восходит
не найти тьмы
И когда брамин, мудрец через свою мудрость
познал это сам
тогда он свободен
от формы и бесформенности
от наслаждения и боли
Уд 1.10

Сознание неутвержденное нигде, бесконечное, светящееся везде, не испытанное через твердость земли, жидкость воды, свет огня, движение воздуха, святость дэв… через всеобщность Всего
МН 49

Фраза “всеобщность Всего” лучше всего может быть понята, если прочитать вот эти отрывки:

Что такое Все? Просто глаз и формы, ухо и звуки, нос и запахи, язык и вкусы, тело и тактильные ощущения, ум и представления. Это, монахи, обозначается Все. Кто бы ни сказал: «отвергая это Все, я опишу другое», если бы попросили его обосновать свои заявления, он бы не смог объяснить, и более того, опечалился бы. Почему? Потому что это вне области
СН 35.23

Если шесть чувств и их объекты (иногда называемые шестью сферами контакта) составляют Все, есть ли что-то еще за пределами этого Всего?

-Махакоттхита: с безостаточным прекращением и затуханием шести сфер контакта (зрение, слух, запах, вкус и мышление) может ли так статься что есть что-то еще?
-Сарипутта: не говори так, мой друг
-Махакоттхита: с безостаточным прекращением и затуханием шести сфер контакта (зрение, слух, запах, вкус и мышление) может ли так статься что нет ничего больше?
-Сарипутта: не говори так, мой друг
-Махакоттхита: .. может ли так статься что и есть что-то еще и нет ничего больше?
-Сарипутта: не говори так, мой друг
-Махакоттхита: .. может ли так статься что ни и есть что-то еще и ни нет ничего больше?
-Сарипутта: не говори так, мой друг
-Махакоттхита: будучи спрошенным… может ли так статься что есть что-то еще, ты сказал не говори так, мой друг, будучи спрошенным… может ли так статься что нет ничего больше, ты сказал не говори так, мой друг, будучи спрошенным… может ли так статься что и есть что-то еще и нет ничего больше, ты сказал не говори так, мой друг, будучи спрошенным… может ли так статься что ни и есть что-то еще и ни нет ничего больше , ты сказал не говори так, мой друг. Как понимать эти твое заявление?
-Сарипутта: спрашивая… может ли так статься что есть что-то еще… может ли так статься что нет ничего больше… может ли так статься что и есть что-то еще и нет ничего больше, может ли так статься что ни и есть что-то еще и ни нет ничего больше ты объективируешь необъективируемое.
АН 4.173

На самом деле объективировать можно настолько, на сколько распространяются шесть сфер контакта. Насколько далеко можно объективировать, настолько и действуют шесть сфер контакта. С безостаточным прекращением и остановкой шести сфер контакта приходит и остановка, успокоение объективизации.

Сфера необъективизации, хотя и не может быть описана, может быть испытана напрямую на опыте:

Монахи, эта сфера должна быть понята на опыте, где глаз (зрение) прекращается и восприятие (обозначение) формы исчезает. Эта сфера должна быть понята на опыте где ухо прекращается и восприятие звука прекращается… где нос останавливается и восприятие запаха затухает… где язык останаливается и восприятие вкуса затухает… где тело останавливается и восприятие тактильных ощущений исчезает… где ум останавливается и восприятие идей-феноменов исчезает: следует понять на опыте эту сферу
СН 35.117

Этот опыт нирваны – опыт абсолютно неограниченной свободы, вне классификаций, и исключающей все прочее, обозначается элементом ниббаны без остатка “топлива” (anupādisesa-nibbāna-dhātu).
Это один из двух способов испытать опыт ниббаны, различие между ними выражается следующим образом:

Монахи, есть две формы элемента ниббаны. Какие два? Элемент ниббаны с остатком топлива и элемент ниббаны без остатка топлива.
И что такое элемент ниббаны с остатком топлива? Бывает так что монах – арахант, чьи загрязнения устранены, который достиг завершения, выполнил задачу, снял груз, достиг истинной цели, уничтожил жажду становления и освободился через правильное понимание. Его пять видов чувств остаются и поэтому он испытывает приятное и неприятное, и чувствителен к удовольствию и боли. Его прекращение жажды, гнева и заблуждения называются элементом ниббаны с остатком топлива
И что такое элемент ниббаны без остатка топлива? Бывает так что монах – арахант… освобожденный… через правильное понимание. Для него все что чувствуется, при отсутствии наслаждения в этом, прямо здесь и остынет. Это называется элемент ниббаны без остатка топлива
Ити 44

Фраза описывающая ощущения как “прямо здесь и остынут” это идиома, описывающая смерть того, кто достиг нирваны. Строчка, следующая за этим фрагментом, прямо поясняет, что имеется ввиду здесь:

Эти два провозглашены
тем кто видит
свойства ниббаны, тем кто независим
тем кто Таков
Одно свойство, здесь в этой жизни
с остатком топлива
от окончания (страдания)
пути к пребыванию
и другое без остатка топлива
после этой жизни
в которой пребывания
полностью останавливаются.
Те, кто испытал это несотворенное состояние,
их умы освобождены
через конец страдания
пути к пребыванию.
Они, постигшие суть учения
находящие удовольствие в прекращении
отбросили все пребывания
они — Таковы
Ити 44

Следующие строки старейшины Удайна представляют собой притчу для иллюстрации разницы между двумя видами ниббаны:

Большой пылающий огонь
без поддержки угасает
и хотя его угли остаются
говорят что он угас
Поясняя смысл
этот образ используется понимающими
Великие Наги поймут
Этот Нага
свободен от страсти
свободен от ненависти
свободен от заблуждения
без загрязнений.
Его тело отброшено, этот Нага
полностью угаснет
без загрязнений
Тхерагатха 15.2

Здесь почтенный Удайн сравнивает элемент ниббаны с остатком топлива – состояние абсолютной свободы от страстей, отвращения и заблуждения – с огнем, чьи языки пламени угасают, но угли все еще тлеют. Хотя он не доводит аналогию до конца, кажется, что он подразумевает, что элемент ниббаны без остатка топлива – когда Достойный отбрасывает свое тело в момент смерти – он как огонь, который настолько полностью погас, что и угли остыли.

Таким образом, опыт полной и окончательной свободы обсуждаемый нами — это опыт ниббаны после смерти. Существуют, однако, состояния сосредоточения, которые позволяют испытать этот опыт уже в этой жизни, и которые позволили Будде заявить, что он учил той цели, которую сам испытал лично.

Ананда: каким образом, уважаемый, мог бы монах достичь концентрации такой силы, что он не имел бы восприятия земли по отношению к земле, ни воды по отношению к воде, ни огня.. воздуха…сферы бесконечности пространства… сферы бесконечности сознания…сферы отсутствия всего…сферы ни восприятия и ни не восприятия…этого мира…следующего мира по отношению к следующему миру и все-таки восприятие бы сохранялось?
Будда: бывает так, Ананда, что он воспринимает вот так: Это покой, это превосходное – отпускание всех представлений, отпускание всего что имеется, прекращение жажды, остановка, ниббана
АН 10.6

Ананда задает тот же вопрос Сарипутте, который отвечает, что он сам имеет опыт такой концентрации:

Ананда: но где было твое восприятие в тот момент?
Сарипутта: остановка бывания – ниббана – остановка становления – ниббана. Одно восприятие возникло во мне в тот момент, когда другое восприятие прекратилось. Подобно пылающему огню, в котором новый язык пламени возникает, когда останавливается предыдущий, также и здесь: Прекращение становления – ниббана – прекращение становления – ниббана. Другое восприятие возникло во мне когда предыдущее прекратилось. Я был в сознании в тот момент, когда “прекращение становления – ниббана»
АН 10.7

Ананда: удивительно, мой друг, чудесно как Благословенный достиг и узнал возможность очищения существ… и познал ниббану напрямую, где и глаз есть, и формы есть, но в то же время человек не будет чувствовать эту сферу, где ухо будет и звуки… где нос будет и запахи… где язык будет и вкусы.. где тело будет и тактильные ощущения.. и в то же время человек не будет ощущать эту сферу.
Удайин: Тот кто не будет ощущать эту сферу, он будет способен воспринимать или нет?
Ананда: … воспринимать
Удайин… воспринимать что?
Ананда: бывает так, что полностью превзойдя восприятие формы и полностью уничтожив восприятие сопротивления, и не обращая внимание на восприятие различий (воспринимая) “бесконечное пространство” человек остается в сфере бесконечного пространства. Воспринимающий таким образом, он не чувствителен к этой сфере.
Далее бывает так, что полностью превзойдя сферу бесконечного пространства (воспринимая) “бесконечное сознание” человек остается в сфере бесконечного сознания. Воспринимающий таким образом, он не чувствителен к этой сфере.
Далее бывает так, что полностью превзойдя сферу бесконечного сознания (воспринимая) “бесконечное ничто” человек остается в сфере бесконечного ничто. Воспринимающий таким образом, он не чувствителен к этой сфере.
Один раз друг, я был в Сакете в оленьем загоне в Черном Лесу и монахиня Джатила Бхагика подошел ко мне, подошедши поклонился и стал рядом. Пока он стоял он спросил меня “Почтенный Ананда, такое сосредоточение, в котором нет изменений ни в какую сторону, и которое не удерживается насильно, и будучи свободным оно стабильно, будучи стабильным оно хорошо: это сосредоточение как сказано Благословенным является плодом чего?”
И я ответил ей: такое сосредоточение было сказано Благородным является плодом понимания (знания полного пробуждения). Воспринимающий таким образом человек, друг, нечувствителен к той сфере
АН 9.37

В этом экстраординарном состоянии ментального спокойствия – не принужденном, не насильном, без подавления и блокировок – ниббана в этой жизни испытывается как свобода от всех восприятий, имеющих дело с шестью чувственными сферами контакта и сферами медитативного сосредоточения. И хотя человек остается в сознании, и эти сферы присутствуют, он не взаимодействует с ними.
На уровне обычного сенсорного опыта, однако, ниббана в этой жизни испытывается Благородным как исчезновение страсти, ненависти и заблуждения. Это подразумевает, что эти три состояния аналогичны огню, и, как мы видели во Введении, они прямо называются огнями в различных местах Канона. На поверхностном уровне образ страсти и гнева как огней едва ли требует пояснений, но чтобы полностью понять глубину аналогий, которые Канон проводит между огнем с одной стороны и страстью, гневом и заблуждением с другой, мы сначала должны ознакомиться со специфически Буддистскими взглядами содержащимися в Каноне.

Глава 2

‘Огонь горит с цеплянием, и не без цепляния’

Хотя составители Палийского Канона не преподавали физику, тем не менее в Каноне часто можно встретить места, использующие принципы физической вселенной, притчами или примерами иллюстрирующие положения учения. Некоторые такие места обсуждают вопросы тепла, движения, метеорологии, этиологии болезней и так далее, причем достаточно детально, чтобы увидеть общую теорию, лежащую в их основе. Эта теория основана на концепции “дхату” — элемента или потенциала. Физические свойства, представленные в этой теории — это четыре элемента: земля (твердость), жидкость, тепло и ветер (движение). Три из них — жидкость, тепло и ветер — потенциально активны. Когда они усиливаются, возбуждаются или провоцируются (пали термин для этого «пакупатти», также используется на психологическом уровне, где означает раздраженный или расстроенный), они действуют в качестве сил, обусловливающих природные явления. Например, говорят что огонь вспыхивает, когда свойство или элемент тепла спровоцирован, возбужден.

Случается так, что внешний элемент огня провоцируется и пожирает деревню, город и затем, перейдя на край зеленой области, край дороги, край скалистой местности, берег или во влажную область, потухает из-за недостатка топлива
МН 28

Как только огонь спровоцирован, он нуждается в “упадана” (переводится как “топливо”) для продолжения горения. Упадана имеет и другие значения, кроме “топливо”, но одно из них это — питание поддерживающее жизнь и здоровье деревьев – и как мы увидим далее, ветер также работает как «упадана» для огня. Таким образом “поддержка, питание” было бы более точным переводом для “упадана”.

— Как ты себе это представляешь, молодой человек: какой огонь был бы более ярким, светящимися и слепящим — тот который горел бы в зависимости от поддержания травой и ветками, или тот, который горел бы в зависимости от отсутствия поддержания травой и ветками?
— Если бы было возможно, Готама, огню гореть в зависимости от отсутствия поддержания травой и ветками, такой огонь был бы более ярким, светящимися и слепящим.
— Это невозможно, молодой человек, не бывает такого, чтобы огонь смог бы гореть в зависимости от отсутствия поддержания травой и ветками, если только не использовать психические силы
МН 99

— Также как огонь, Вачча, горит при наличии поддержки, и не горит без поддержки, также и я объявляю перерождение того, у кого есть поддержка, но не того, у кого нет поддержки.
—  Но, почтенный Готама, в тот момент, когда пламя сносится ветром и переносится на большое расстояние, какая поддержка у него в тот момент?
— Вачча, когда  пламя сносится ветром и переносится на большое расстояние, я говорю что поддерживается воздухом. Воздух, Вачча — его поддержка в это время.
— И в тот момент, когда существо оставляет свое тело, и не обрело еще другое тело, что тогда поддерживает его?
— На самом деле, Вачча, когда существо оставляет свое тело, и не обрело еще другое тело, я говорю, что оно поддерживается жаждой. Жажда, Вачча, его поддержка в это время.
СН 44.9

Еще одно значение для «упадана» — это «прикрепление», что символизирует то, как дерево цепляется к почве, которая обеспечивает его поддержку, так же как и огонь прикрепляется к топливу. Таким образом, вышеприведенный фрагмент можно было бы прочитать и следующим образом: «огонь горит через прикрепление и не без прикрепления» — характеристика огня которую можно найти и в других древних азиатских традициях, например также в китайской Книге Перемен.
Цепляющаяся природа огня отражена во множестве других идиом, используемых в Палийском Каноне для описания его действия. Например, о загоревшемся объекте говорят, что он «зацеплен» или «зацепился». Таким образом прикрепление, цепляние является двунаправленным процессом.

Также как кости или сухожилия, будучи брошенными в огонь, не загораются (буквально «зацепляются» или «зацеплены»), но остаются отдельно, отброшены и не втянуты, также и сердце монаха, часто проводящего время в созерцании отталкивающего, не цепляется к (мысли о) сексу, остается отделенным, отброшено и не втянуто, и остается полностью безразличным или отбрасывает.
АН 7.46

Вторая характеристика прикрепления — а именно то, что огонь прикреплением к чему-либо, сам становится связанным, отражена в еще одной идиоме Палийского Канона: когда он оставляет топливо, к которому был прикреплен, говорят, что он освобождается:

Также как огонь… после того, как он освобожден от кучи веток или кучи травы, сжигает любые виды зданий, даже защищенные от ветра, также и все возможные опасности появляются от глупцов, но не от мудрецов. Все появляющиеся несчастья…все проблемы , появляются от глупцов, не от мудрецов
МН 115

Понятие об огне, который связан, пока он горит, нашло отражение и в строках Светасватара Упанишады, процитированной ранее, которая характеризует огонь, возникший от трения палочек, как «захваченный». По-видимому, не только у буддистов возникали идеи привязанности и связанности, когда они смотрели на горящий огонь. Эта концепция и привела к тому, что буддистская поэзия объединяла образы угасшего огня и образ свободы:

Как угасший огонь было освобождение ума
ДН 16

Как пламя побежденное силой ветра…
так и мудрец свободен от ментальной активности…
СН 5.6

Подведем итог: образ угасшего огня для ранних буддистов не нес ассоциаций с уничтожением. Вместо этого, для проведения аналогий ум-огонь использовались следующие свойства огня: огонь, когда горит, находится в состоянии возбуждения, зависимости, цепляния и связанности — будучи одновременно и цепляющимся к своей поддержке (топливу) и связанным своей поддержкой (топливом). Угасший же огонь становится спокойным, независимым, неопределимым и свободным: он отпустил свою поддержку и освобожден от поддержки.
Этот же самый набор образов, но примененный к работе ума, часто встречается в суттах Канона, описывающих достижение Нирваны:

Тот, кто привязан — не освобожден. Тот, кто непривязан — освобожден. Пока сознание, стоя (оставаясь) зацепленным к форме, поддерживаемое формой (как своим объектом), укреплено на форме, орошаемое удовольствиями, оно будет расти, увеличиваться и разрастаться. Пока сознание, стоя (оставаясь) зацепленным к чувствам… восприятию… конструированию… оно будет расти, увеличиваться и разрастаться. Если бы кто-то заявил: я опишу приход, пребывание, уход, возникновение, рост, увеличение и разрастание сознания отдельно от формы, чувств, восприятия и конструирования — это было бы невозможно.
Если монах отбрасывает влечение к элементу формы, чувства, восприятия, конструирования, сознания, тогда, из-за этого отбрасывания, страсть и поддержка отрезаны и нет больше основы для сознания. Сознание, не утвержденное нигде, не разрастающееся, не совершающее никакой функции — освобождено. Из-за этого освобождения оно спокойно. Из-за спокойствия оно удовлетворено. Будучи удовлетворенным, оно не возбуждено. Будучи невозбужденным, он (монах) полностью «ниббанизирован» прямо здесь. Он понимает: «Рождения окончены, святая жизнь прожита, дело сделано. Ничего не осталось больше для этого мира»
СН 22.53

Смотря на эту последовательность событий: спокойствие — независимость — непривязанность, ассоциированную с угасшим огнем и достижением цели, похоже, что из всех оттенков термина «Нирвана», самым близким по смыслу к оригинальныму смыслу является цитата из Буддхагхосы в его «Пути Очищения» (VIII, 247). В своей работе он рассматривает слово «Нирвана», как производное от негативной приставки «нир» плюс «вана», что значит «связывание», то есть получается «Освобождающее». Современные ученые привыкли критиковать эту версию как надуманную, и предпочитают такие варианты, как «задутый», «не дующий» и «скрывающий». Но, хотя эти гипотезы могут и иметь смысл в контексте современных Западных представлений об огне, они едва ли могут иметь отношение к тому, как слово «Ниббана» было использовано в Каноне. Перевод «Ниббана» как «Свобода», является намного более подходящим. Этот смысл является основным и в контексте древнеиндийских теорий о огне, и в психологическом контексте достижения буддийской цели: «Не возбужденный, он полностью освобожден прямо здесь».
Таким образом, «Освобождающее» было бы самым близким эквивалентом в английском языке для слова «Ниббана». Освобождающее от чего именно? Мы уже обсуждали немного от чего — это освобождение от зависимости и ограничений, от беспокойства и от смерти. Но оказывается, что «Ниббана» — это не единственный термин, позаимствованный Буддой из описания сущности огня, и примененный им для описания работы ума. Еще один такой термин — это «упадана», и разбор того, каким образом он применяется в Каноне в отношении ума, поможет лучше понять, что же именно освобождается в уме и каким образом.

Глава 3

‘Сорок повозок с дровами’

Термин «упадана» применяя его к уму несет двойной смысл: и «цепляние» и «поддержка». С одной стороны, он применяется и к цепляющемуся уму и к объекту цепляния ума; с другой стороны он применяется и к процессу умственного зацепления и к поддержке ума. Тут, конечно, возникает вопрос: «Поддержка для чего?» В описании Взаимозависимого Возникновения упадана представляет собой необходимое условие для возникновения пребывания в этом мире, и, следовательно, породив пребывание, является условием появления рождения, старения, смерти и всей массы страдания и напряжения. Таким образом ответом на вопрос будет: «поддержка для пребывания в этом мире и сопутствующих ему страданий»

Так же, как если бы пылал огромный огонь…двадцать…тридцать повозок дров горели бы, и еще бы в него кто-то подбрасывал постоянно сухую траву, навоз и сухие ветки, то тогда бы огонь, о котором так заботятся и поддерживают, горел бы долго-долго, вот так же, монахи, в том, кто постоянно думает о привлекательности феноменов, дающих поддержку (букв. легкогорючих феноменов), появляется жажда, от жажды появляется поддержка, от поддержки появляется пребывание в этом мире, от пребывания появляется рождение, от рождения появляется старение, болезни и смерть, тоска, плач и боль. Вот это происхождение всего этого страдания и неудовлетворенности.
Так же, как если бы пылал огромный огонь… и никто бы в него не подбрасывал регулярно сухую траву, навоз и сухие ветки, и тогда бы огонь, исчерпав поддержку, и не имея другой, угас бы безвозвратно, так же, монахи, в том, кто постоянно думает о недостатках феноменов, дающих поддержку (букв. легковоспламеняющихся феноменов), прекращается жажда, от прекращения жажды прекращается поддержка, от прекращения поддержки прекращается пребывание в этом мире…старение, болезни и смерть, тоска, плач и боль. Вот это и есть прекращение всего этого страдания и неудовлетворенности
СН 12.52

Будда разделял феномены, обеспечивающие поддержку, и саму поддержку:

И что такое, монахи, феномены, которые обеспечивают поддержку? И что есть поддержка? Форма, монахи — это феномен, обеспечивающий поддержку. Любое желание или страсть, относящиеся к форме — есть поддержка, чувства, восприятия, формации, сознание — есть феномены обеспечивающие поддержку, любое желание или страсть по отношению к ним — есть поддержка по отношению к ним
СН 22.121

Таким образом, страсть и желание представляют собой одновременно и действия дающие появление поддержки, и саму поддержку, а форма, чувства, восприятие, представления и сознание просто создают возможность поддержке возникнуть.
Можно перевести этот фрагмент и как описывающий различие между феноменом к которому возможно цепляние, и самим цеплянием:

И что такое, монахи, феномены, которые обеспечивают цепляние? И что есть цепляние? Форма, монахи — это феномен, обеспечивающий цепляние. Любое желание или страсть, относящиеся к форме — есть цепляние, чувства, восприятия, формации, сознание — есть феномены обеспечивающие цепляние, любое желание или страсть, относящиеся к ним — есть цепляние к ним
СН 22.121

В таком случае страсть и желание выступают и как процесс цепляния, и объект цепляния, в то время как форма, чувства и все остальное просто обеспечивают возможность этому случиться.
И все-таки эти две стороны различия так близко взаимосвязаны, что они едва ли различны вообще.

Висакха: так ли это, что поддержка-цепляние это то же самое, что и пять групп цепляния-поддержки? Или это разные вещи?
Сестра Дхаммадинна:  ни поддержка-цепляние есть тоже самое, что и пять групп цепляния-поддержки, ни они есть не тоже самое. Там, где есть какие-угодно желание и страсть по отношению к пяти группам поддержки-цепляния — там есть и поддержка-цепляние
МН 44

Использование термина «группа» (кхандха) здесь может также иметь отношение к образу огня, так как «кхандха» означает еще и «ствол дерева», то есть «дрова».

Страсть и желание к этим пяти группам может принимать одну из четырех форм:

Монахи, есть четыре (вида) поддержки пребывания в этом мире. Какие четыре? Чувственность — это вид поддержки, взгляды — это вид поддержки, обычаи и традиции — это вид поддержки, взгляды на личность — это вид поддержки
МН 11

Эти четыре вида поддержки упомянуты во многих суттах Канона, описывающих достижение цели. Так как они тесно связаны с концепцией ниббаны (они представляют собой путы, которые перерезаются при освобождении ума), то каждая из них заслуживает отдельного детального рассмотрения.

Первый вид, чувственность. Будда рекомендовал ослаблять привязанность к чувственности, не потому, что чувственность каким-либо образом сама по себе порочна, но потому, что привязанность сама по себе опасна: и в смысле боли испытываемой, когда долгожданное удовольствие в конце-концов заканчивается, и в смысле плохого влияния, которое привязанность к чувственности оказывает на действия человека — и таким образом влияет на его или ее будущее существование:

Есть причина, монахи, по которой мысли направляются к чувственности, это не без причины. И что значит, монахи, что есть причина, монахи, по которой мысли направляются к чувственности, не без причины? В зависимости от элемента чувственности появляется восприятие чувственности. В зависимости от восприятия  чувственности возникает стремление к чувственности…желание чувственности…страсть к чувственности…поиск чувственности. Ища чувственности, монахи, не обученный заурядный человек ведет себя неправильно в трех смыслах: телом, речью и умом…
Это как если бы человек бросил бы горящее полено в сухие заросли травы, и не затушил бы его быстро руками и ногами, и тогда все животные, живущие в траве и кустах погибли бы или пострадали, также, монахи, и любой отшельник или брамин, который не потушит быстро, не отбросит, не откажется, не уничтожит, не разрушит неумелые восприятия в тот момент, когда они возникли, будет пребывать в страдании в настоящей жизни — будучи в опасности, в отчаянии и в горячке — и после распада тела, после смерти, может ожидать плохого перерождения
СН 14.12

Конечно глупо отрицать, что чувственность дает некоторую форму счастья, но это счастье следует взвесить по сравнению с бОльшими проблемами и неприятностями, которые она может принести:

В чем привлекательность чувственности? Есть, монахи, пять видов чувственности. Какие пять? Формы воспринимаемые глазом — приятные, завлекающие, чарующие, провоцирующие желание. Звуки воспринимаемые ухом…Запахи воспринимаемые носом…Вкусы ощущаемые языком…Тактильные ощущения воспринимаемые телом — приятные, завлекающие, чарующие, провоцирующие желание. И так, какое бы удовольствие или радость не возникали бы в зависимости от этих пяти видов, все это и есть привлекательность чувственности.
И в чем проблема в чувственности? Бывает так, что из-за работы, на которой человек зарабатывает себе на жизнь — будь то инспекции или счетоводство, или расчеты, или пахота, или торговля скотом, или стрельба из лука, или служба королю, или еще какое-то занятие — он страдает от холода, жары, его достают комары и мухи, солнце, ветер и ползучие твари, он умирает от голода и жажды.
И вот эти недостатки чувственности, эта масса страданий, видимая здесь и сейчас, имеет причиной чувственность, чувственность — источник ее, чувственность — причина ее, причина ее — просто чувственность.
Если человек не обретает никакого богатства в результате труда, стараний и усилий, он сожалеет, страдает, плачет, бьет себя в грудь, приходит в отчаяние: моя работа напрасна, мои усилия бесплодны! И это тоже есть недостаток чувственности, эта масса страданий, видимая здесь и сейчас, имеет чувственность своей причиной…
Если этот человек обретает богатство в результате труда стараний и усилий, он испытывает боль и разочарование, защищая его: как бы так сделать, чтобы ни короли, ни воры не завладели моей собственностью, и огонь не уничтожил бы ее, и вода не залила бы ее, ни ненавистные наследники ни завладели бы ей? И таким образом он охраняет и сторожит свою собственность, но и короли и воры все равно завладевают его собственностью, и огонь уничтожает ее, и вода заливает ее и ненавистные наследники завладевают ей. И тогда он сожалеет, страдает, плачет, бьет себя в грудь и приходит в отчаяние: что было моим перестало быть моим! И это тоже недостаток в случае чувственности, эта масса страданий, видимая здесь и сейчас, имеет чувственность своей причиной…
Далее, из-за чувственности, как причины, чувственности как источника, просто из-за чувственности, короли ссорятся с королями, знать со знатью, брамины с браминами, домохозяева с домохозяевами, матери с детьми, дети с матерями, отцы с детьми, дети с отцами, братья с братьями, сестры с сестрами, братья с сестрами, сестры с братьями, друзья с друзьями. И далее в своих ссорах, перебранках и раздорах они атакуют друг друга кулаками или комками грязи или палками, ножом, и причиняют друг другу боль и смерть. И это тоже недостаток в случае чувственности, эта масса страданий, видимая здесь и сейчас, имеет чувственность своей причиной…
Далее, из-за чувственности как причины, чувственности, как источника, просто из-за чувственности, люди вооружаются мечами и щитами, одевают доспехи и бросаются в сражения в двойном строю, пока стрелы и копья летают и сверкают мечи, и они ранят друг друга стрелами и копьями, и им отрубают головы мечами и они находят боль и смерть. И это тоже недостаток в случае чувственности, эта масса страданий, видимая здесь и сейчас, имеет чувственность своей причиной…
Далее, из-за чувственности как причины, чувственности как источника, просто из-за чувственности, люди вооружаются мечами и щитами, одевают доспехи и атакуют неприступные бастионы, пока стрелы и копья летают и сверкают мечи, и их обливают кипящим навозом и раздавливают тяжестями, и им отрубают головы мечами, и они встречают боль и смерть. И это тоже недостаток в случае чувственности, эта масса страданий видимая здесь и сейчас имеет чувственность своей причиной…
МН 13

Сестра Сумедха говорит своему жениху:

По сравнению с Бессмертным
Чего стоят твои чувственные удовольствия?
Ведь все удовольствия чувственности
горящие, кипящие
возбужденные, тлеющие
Пылающий пучок травы
который ты держишь в руке:
Те кто отпускают
не обжигаются
Чувственность подобна горящей ветке
она обжигает
Тех кто
не отпускает
Тхеригатха 16.1

Даже более благородные эмоции, происходящие из чувственных соблазнов — такие как любовь и преданность — в конце-концов приходят к страданию и неудовлетворительности в тот момент, когда приходится неизбежно расставаться с человеком, которого любишь:

В это время в Саваттхи жил человек, чья жена умерла. Из-за ее смерти он сошел с ума от горя, был вне себя и, бродя по улицам и перекресткам, бывало спрашивал каждого встречного: вы видели мою жену? Вы видели мою жену? Из этого можно понять, как из-за близких людей близким людям приходят тоска и плач, боль, отчаяние и горести.
В это же время в Саваттхи была жена, которая вернулась в дом ее родственников. Ее родственники, рассорившие ее с ее мужем, хотели найти ей другого мужа против ее воли. И она сказала своему мужу: эти мои родственники, рассорившие нас, хотят отдать меня замуж против моей воли. И тогда он убил и ее и себя подумав так: после смерти мы будем вместе. Из этого можно понять как из-за близких людей близким людям приходят тоска и плач, боль, отчаяние и горести
МН 87

Как Вы понимаете это, монахи: что больше — слез которые вы пролили, пока вы перерождались и блуждали по мирам все это долгое время — плача и рыдая от неприятного и от того, что нет приятного — или воды во всех океанах мира? Слез конечно же больше. Почему так? Из непостижимого начала, монахи, идут перерождения. Начальную точку не увидеть, и существа невежественные и скованные жаждой перерождаются и блуждают снова и снова. Так что долго вы испытывали страдания, боль, претерпевали потери, разлагались на кладбищах, достаточно долго, чтобы разочароваться во всех обусловленных феноменах, достаточно долго, чтобы обрести бесстрастие, достаточно для того, чтобы освободиться
СН 15.3

Постоянно повторяющийся мотив в Каноне это то, что окончательное понимание объекта не исчерпывается только осознанием его привлекательных и непривлекательных сторон, но для достижения полного понимания необходимо разобраться, что именно приносит освобождение от умственных пут исходя из его привлекательных и непривлекательных сторон.

И что такое освобождение от чувственности? Любое усмирение страстей и желаний, отказ от страсти и желания к чувственности, вот что такое освобождение от чувственности
МН 13

Сундара Самудда:
«Украшенная, в тонких одеждах
   в венках, благовониях
Ее ступни раскрашены красной краской
   она обута в мягкую обувь
   куртизанка
Выскользнув из обуви,
   подняв руки передо мной
   сложив ладони перед сердцем
она мягко и нежно
   ласковыми словами
   первая заговорила со мной:
Ты молод, отшельник
   прислушайся к том что я говорю:
Раздели человеческие удовольствия чувственности
   я дам тебе роскошь
Я честно обещаю тебе
   Я буду ухаживать за тобой как за огнем
Когда мы состаримся
   и оба будем опираться на трости
Мы оба станем отшельниками
   получив лучшее из обоих миров
И видя ее передо мной
   куртизанку украшенную, в тонких одеждах
   поднявшую руки передо мной
   ладонь к ладони перед сердцем
      подобно силкам разложенным смертью
Умелое внимание возникло во мне
   я увидел что это плохо
   разочарование возникло во мне
И так я достиг освобождения сердца
Тхерагатха 7.1

Рассматривая форму неумело,
фокусируясь на привлекательных чертах,
Человек познает с горящим умом
и остается связанным с этим
(Заметьте как эти строчки прямо проводят параллель между горением и связанностью)
Чувства человека, рожденные из формы
   множатся
Жадность и провоцирование
   наносят вред уму человека
Так множится страдание
   у того, кто далек от Освобождения
[И так же с остальными сферами чувств]
Тот кто не охвачен пламенем форм
рассматривает формы с установленной осознанностью
познает умом не охваченным пламенем
и не остается связанным таким образом
Пока человек рассматривает формы
и даже испытывая чувства
он отстраняется и не идет у них на поводу
пребывая осознанным
И таким образом, не накапливая страдания
о таком говорят что он
находится в присутствии Освобождения
[И так же с остальными сферами чувств]
СН 35.95

Есть монахи формы, воспринимаемые глазами — приятные, завлекающие, чарующие, провоцирующие желание. Если монах наслаждается ими, рад им и остается привязанным к ним, о таком говорят, что он скован формами воспринимаемыми глазом. Он перешел в лагерь Мары, он попал под власть Мары (Злого). Злой может делать с ним все что захочет
[И так же с остальными сферами чувств]
СН 35.115

Есть формы, воспринимаемые глазами — приятные, завлекающие, чарующие, провоцирующие желание. Если монах наслаждается ими, рад им и остается привязанным к ним, то его восприятие зависит от них, поддерживается ими. Имея такую поддержку-цепляние монах не освобожден окончательно.
Если он не наслаждается ими, не рад им, не остается привязанным к ним, тогда… его восприятие не зависит от них, не поддерживается ими. Не имея такой поддержки-цепляния монах освобожден окончательно»
[И так же с остальными сферами чувств]
СН 35.118

И вот здесь снова мы видим взаимообусловленную природу привязанности: человек связан тем, чем он наслаждается и к чему привязан — или, по-другому, привязан к процессу наслаждения и цепляния, связан в этом процессе, и связан самим процессом:

Читта: благородные господа, это также как если бы черный бык и белый бык были бы связаны одним ярмом или оглоблей. Если бы кто-нибудь сказал: «Черный бык связывает белого быка, белый бык связывает черного быка» — это было бы правильно?
Несколько старейших монахов: Нет, домовладелец, черный бык не связывает белого быка и белый бык не связывает черного. Это ярмо, оглобля, которой они соединены: вот что связывает их
Читта: вот так же глаз не является оковой для форм, и формы не являются оковой для глаза. Любые желание и страсть возникают в зависимости от них обоих. Вот где оковы, вот где связывание. Ухо это не оковы для звуков, нос — не оковы для запахов, язык — не оковы для вкусов…Тело — не оковы для тактильных ощущений, ум — не оковы для идей и идеи не есть оковы для ума. Любое желание и страсть возникающие в зависимости от обоих них: вот это и есть связывающие оковы.
СН 41.1

Другими словами, ни чувства ни их объекты не являются оковами для ума. Красивые виды, прекрасные звуки и так далее, не ловят ум в ловушку, и чувства сами по себе не ловят его. Вместо этого, ум ловится в ловушку желанием и страстью основанными на этих вещах:

Монахи, есть пять видов чувственности. Какие пять? Формы воспринимаемые глазом: приятные, завлекающие; звуки, запахи, вкусы, тактильные ощущения, воспринимаемые телом: приятные, завлекающие. Но они не есть чувственность. Они называются жалами чувственности в дисциплине Благородных.

Страсть и стремление достигнуть их — есть чувственность,
а не те прекрасные чувственные удовольствия
   которые можно найти в этом мире.
Страсть и стремление достигнуть их есть чувственность.
Красивые вещи остаются красивыми вещами в этом мире,
А мудрый
сдерживает свое желание к ним.
АН 6.63

Таким образом, чувственные удовольствия относящиеся к группе форм, являются «феноменами, к которым возможно цепляние», которые могут обеспечить поддержку для оков страсти и желания. Или, воспользовавшись описанием почтенного Рахулы, они являются приманкой — если человек не видит их настоящей природы — приманкой, ведущей в ловушку собственной страсти и безрассудства:

Рахула:
Они (непросветленные):
ослеплены чувственными удовольствиями,
   опутаны сетями,
ослеплены занавесью желаний,
   связаны Безрассудством

   подобно рыбе у входа в ловушку
Тхерагатха 4.8

По этой причине свобода от чувственности как цепляния-поддержки требует двойного подхода: понять истинную природу приманки, и освободить себя от ловушки. Первый подход заключается в рассмотрении непривлекательных сторон человеческого тела, поскольку как говорит Будда:

Монахи, я не знаю ни одной другой формы, которая бы оставалась в уме мужчины и поглощала бы его так, как делает это форма женщины…ни одного другого звука…запаха…вкуса…прикосновения, которое оставалось бы в уме мужчины и поглощало бы его настолько, как прикосновение женщины. Прикосновение женщины остается в уме мужчины и поглощает его.

Монахи, я не знаю ни одной другой формы, которая бы оставалась в уме женщины и поглощала бы его так, как делает это форма мужчины…ни одного другого звука…запаха…вкуса…прикосновения, которое оставалось бы в уме женщины и поглощало бы его настолько, как прикосновение мужчины. Прикосновение мужчины остается в уме женщины и поглощает его.
АН 1.1

Как если бы мешок был наполнен разными сортами зерен — пшеницы, риса, бобов маш, фасоли, кунжута, очищенного риса, и если бы человек с хорошим зрением открыл бы сумку, и стал бы рассматривать ее содержимое следующим образом: «Это – пшеница. Это — рис. Это — бобы. Это — бобы маш. Это — фасоль. Это — кунжут. Это — очищенный рис». Так и монах рассматривает это самое тело от ступней и вверх, и от макушки головы вниз, это самое тело покрытое кожей, и полное множества нечистот: «В этом теле есть волосы головы, волосы тела, ногти, зубы, кожа, мышцы, сухожилия, кости, костный мозг, почки, сердце, печень, диафрагма, селезенка, легкие, кишки, брыжейка, содержимое желудка, фекалии; желчь, слизь, гной, кровь, сало, пот, жир; слезы, слюна, носовая слизь, синовиальная жидкость, моча»…
Или еще как если бы он видел труп, брошенный в склеп — один день, два дня, три дня с момента смерти — распухший,  в пятнах и гниющий — он применял бы это и к своему телу: Это тело тоже таково, такова его природа, такова его будущее, такова его неизбежная судьба»…
Или еще как если бы он видел труп, брошенный в склеп, который едят вороны, грифы и ястребы; собаки, гиены и другие твари… скелет в остатках плоти и крови, держащийся на сухожилиях…скелет без остатков плоти с остатками крови, держащийся на сухожилиях, скелет без остатков плоти или крови, держащийся на сухожилиях, кости отделенные от сухожилий, разбросанные везде — вот здесь кость от руки, вон там кость от ступни, здесь кость от голени, вон там кость от бедра, здесь берцовая кость, вон там кость от спины, здесь ребро, вон там кость от грудной клетки, здесь кость от плеча, вон там кость от шеи, здесь кость от челюсти, вон там зуб, здесь череп… белеющие кости, по цвету похожие на морские раковины… сваленные в кучу, больше чем года давности… распадающиеся в пыль, и он применяет это и к своему телу: Это тело тоже, такова его природа, таково его будущее, такова неизбежная судьба. И так он пребывает, рассматривает тело само по себе и самого себя, внутри, снаружи, или и внутри и снаружи.
ДН 22

Цель такого рассмотрения не в том, чтобы развить мрачное восхищение этим гротеском, но только в том, чтобы исправить искажения в восприятии, пытающееся не замечать непривлекательные аспекты тела, и видеть только «признаки прекрасного» — его привлекательные стороны. Конечно же, такое рассмотрение может быть и опасным, так как оно может перейти в состояние отвращения и депрессии, но депрессию можно вылечить. В нескольких местах Канона есть примеры, когда Будда замечал, что монахи позволили рассмотрению неприятного негативно повлиять на их ум, и в таком случае он рекомендовал монахам уменьшать отвращение, сосредоточившись на вдохах и выдохах, как дополнительной медитации.
В итоге, по мере того, как вырабатывается более сбалансированное восприятие тела, можно использовать вторую часть этого подхода: перемещение фокуса внимания от рассмотрения объекта желания к рассмотрению процесса возникновения желания, рассматривая его как акт умственного воображения — глупый, непостоянный и страдательный — и таким образом убирать любое ощущение идентификации с ним. Такой подход, в свою очередь, может успокоить ум еще на более глубоком уровне, и таким образом привести к его Освобождению.

Вангиса:
С чувственным желанием я родился.
Мой ум в огне
Пожалуйста, Готама, будь добр,
   расскажи мне как потушить его.
Ананда:
Из-за искаженного восприятия
   твой ум в огне
Избегай признаков привлекательности
   сопровождаемых желанием
Рассматривай составное как не твое,
   как страдательное,
   не как Я.

Потуши твою похоть,
Не продолжай гореть
Снова и снова 
Тхерагатха 21.1

У того, кто постоянно сосредотачивается на отвратительности (тела), любая одержимость страстью к элементу красоты прекращается. У того, у кого хорошо развита осознанность к дыханию, раздражающие внешние мысли и соблазны не существуют. У того, кто постоянно сосредотачивается на непостоянстве всего сконструированного, невежество отбрасывается, возникает ясное понимание.

Сосредоточенный на непривлекательном
в теле,
осознанный
ко вдохам и выдохам,
рассматривающий
успокоение всех конструирований
— всегда бдительный —
Он тот монах, который правильно видит.

По этой причине он прямо здесь освобожден.

Мастер правильного знания
спокойный
он — мудрец
ушедший за пределы пут.
Ити 85

Сестра Нанда:
По мере того как я, внимательная,
   рассматривала это умело
(видение когда-то красивого человека
   болеющего, грязного и гниющего)
это тело — как оно есть на самом деле —
   увиделось и внутри и снаружи.

И тогда я разочаровалась в теле
и стала бесстрастной к нему:
Внимательная, отстраненная,
спокойная была я,

освобожденная.
Тхеригатха 5.4

Взгляды — это второй вид цепляния-поддержки. И также, как и с прекращением привязанности к чувственности, прекращение привязанности ко взглядам может вести к испытанию Освобождения.

«Я утверждаю что это так» —
   не приходит в голову тому,
кто видит, что такое цепляние
   ко взглядам.

Ища то, где нет цепляния,
по отношению ко взглядам.
и найдя внутренний покой,

Я понял.
СН 4.9

Привязанность ко взглядам может помешать Освобождению тремя способами. Во-первых, содержимое взглядов само по себе может не способствовать появлению правильного различения, и может даже оказать плохое моральное влияние на действия человека, приведя к неблагополучному перерождению:

Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Колиев… И тогда Пунна, сын Колиев, практикующий бычью аскезу, а также Сения, голый аскет, практикующий собачью аскезу, подошли к Благословенному. Пунна, практикующий бычью аскезу, поклонился Благословенному и сел рядом, тогда как Сения, голый аскет, практикующий собачью аскезу, обменялся с Благословенным вежливыми приветствиями, и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями он также сел рядом и свернулся как собака. Пунна, практикующий бычью аскезу, сказал Благословенному:
«Почтенный, этот Сения – голый аскет, практикующий собачью аскезу, делает трудновообразимые вещи: он ест еду прямо с земли. Он уже давно принял и практикует эту собачью аскезу. Каков будет его будущий удел? Где он окажется?»

(Будда сначала отказывается отвечать, но в конце концов отвечает)
Бывает так, что некий человек практикует собачью аскезу полностью и беспрерывно. Он развивает собачьи повадки полностью и беспрерывно. Он развивает собачий ум полностью и беспрерывно. Он развивает собачье поведение полностью и беспрерывно. Сделав так, после распада тела, после смерти, он окажется в компании собак. И если у него имеется такое воззрение: «Благодаря этой нравственности, или этому соблюдению, или этой аскезе, или этой святой жизни я стану большим или меньшим божеством» – то тогда это у него неправильное воззрение. Существует, Пунна, два варианта для имеющих неправильные взгляды, говорю тебе: либо ад, либо мир животных. Поэтому, Пунна, если он доведет собачью аскезу до совершенства, она приведет его к  компании собак. Если не доведет, то в ад.
МН 57

Монахи, представьте себе, как если бы в последний месяц жаркого сезона раскрылся бы стручок ползучего растения малувы, и семя ползучего растения малувы упало бы к подножью салового дерева. И тогда божество, проживающее в этом дереве, пришло бы в ужас, смятение и испуг. Но друзья божества, его товарищи, родственники и родня – садовые божества, парковые божества, древесные божества, божества, живущие в лекарственных травах, траве, лесные властелины – собрались бы вместе и заверили бы то божество так: «Не бойся, не бойся. Скорее всего павлин склюёт семя ползучего растения малувы, или олень съест его, или лесной пожар сожжет его, или лесорубы подберут его, или термиты унесут его, или, быть может, оно даже и не семя».
Но павлин не склевал это семя, олень не съел его, лесной пожар не сжег его, лесорубы не подобрали его, термиты не унесли его, и в действительности оно было семенем. И тогда, намоченное дождём из дождевого облака, семя проросло в надлежащее время, и нежный, мягкий, ласковый усик ползучего растения малувы оплёл это саловое дерево.
Тогда божество, живущее в этом саловом дереве, подумало: «Какую такую будущую опасность предвидели мои друзья…когда они собрались вместе и успокаивали меня?… Ведь так приятно прикосновение этого нежного, мягкого, и ласкового усика ползучего растения малувы!»
И затем ползучее растение опутало саловое дерево, сделало над ним навес, опутало его со всех сторон, и из-за этого могучие ветви дерева рухнули, ломаясь. И тогда божество, которое жило в дереве, осознало: «Вот оказывается какую будущую опасность видели мои друзья, когда они собрались успокаивать меня… Из-за этого семени ползучего растения малувы я теперь переживаю болезненные, раздирающие, пронзающие чувства»
Точно также, монахи, бывают жрецы и отшельники, чья доктрина и воззрение таковы: «Нет вреда в чувственности»… и так они пришли к падению через чувственность. Они общаются с  женщинами-блудницами чьи волосы завиты и длинны.
И они подумали «Какую же будущую опасность предвидят те жрецы и отшельники учащие отказу от чувственности и анализу чувственности? Оно приятно, это прикосновение мягкой, нежной, ласковой руки женщины-блудницы!»
И так они приходят к падению через чувственность. С распадом тела, после смерти, они перерождаются плохо, в мире голодных духов, в адах. Там они испытывают пронзающие и раздирающие боли. И они тогда понимают «Вот оказывается какую будущую опасность видели те жрецы и отшельники, что учили отказу от чувственности и анализу чувственности. Это из-за чувственности, по причине чувственности мы теперь испытываем пронзающие и раздирающие боли.
МН 45

Во-вторых, даже если и не брать в расчет само содержание взглядов, человек привязанный ко взглядам, обязательно будет вступать в споры со сторонниками противоположных взглядов, что приведет к появлению неблагих умственных состояний как у победителей в споре, так и у проигравших:

Вовлеченный в диспуты, стоящий в центре собрания,
   -волнующийся, жаждущий одобрения-
   он, будучи побежденным, расстраивается.
Потрясенный критикой, он ищет передышку.
   тот чьи взгляды (сочли) разгромленными,
   опровергнутыми обсуждающим этот вопрос.
Он рыдает, он сожалеет — побежденный оппонент —
   «Он победил меня» жалуется он.

Такие споры возникли среди мудрецов.
В них — возбуждение и расстройство.
Понимая это, следует воздерживаться от споров,
Ибо нет в них другой цели
Кроме получения похвалы.

Тот кого хвалят здесь
за объяснение его доктрины
посредине собрания,
Радуется по этому поводу и становится высокомерным
получив так желанное им.
Это высокомерие приведет к проблемам,
потому что он будет общаться гордо и надменно.
Понимая это, следует воздерживаться от споров
Не обрести через споры очищения — знают мудрые.
СН 4.8

Третье, и самое важное, это то, что привязанность ко взглядам обязательно включает в себя привязанность к ощущению «выше, лучше» и «ниже, хуже» и к критериям используемым для измерения и выработки этих оценок. А как мы видели в Главе 1, любое измерение или критерий работают как ограничение или путы для ума:

Это, говорят умелые, есть связывающий узел: то,
   из-за чего
   ты считаешь других ниже себя.
СН 4.5

Создающий оценки
   «равный»,
   «выше меня» или
   «ниже меня»
будет использовать их для споров;
в то время как не создающему эти три оценки,
   «равный»
   «выше»
не приходят в голову.

О чем бы Брамин не сказал бы «истина» или «ложь»
   споря с кем угодно,
Он тот, в ком нет «равный», «неравный»…

Как пушистый лотус
не запачкивается водой и грязью,
так и этот мудрец
проявление спокойствия,
лишенный жадности,
не запачкивается чувственностью
и мирским.

Обретший Мудрость
неизмеримый,
может гордиться
взглядами или мыслями,
так как он не затрагивается ими.
Он не зависит от кармы, узнавая что-то;
он не приходит к заключению ни по одному из утверждений.
Для бесстрастного к воспринимаемому,
нет больше оков;
Для освобожденного пониманием,
нет больше иллюзий.
Те, кто цепляется к воспринимаемому и к взглядам
продолжают быть застрявшими в этом мире
СН 4.9

Следует отметить важный момент здесь: привязанность ко взглядам должна быть отброшена через знание, а не через скептицизм, агностицизм, невежество или через бездумную открытость к любым взглядам. Это явно указано в Дискурсе о Превосходной Сети. Здесь Будда приводит список из 62 философских позиций касательно природы Я, Вселенной и состояния окончательного освобождения здесь и сейчас. Этот список считается исчерпывающим («сеть» в заголовке дискурса), то есть покрывает все возможные взгляды и позиции по этим вопросам, разделенные на десять категорий. Одна из этих категорий — уравнивание — включает и агностицизм:

Бывает, монахи, так, что некоторые мудрецы и брамины, когда им задают вопросы касательно того или этого, прибегают к словесным ухищрениям, к увиливанию как угорь, и делают они это по четырем причинам…
Бывает так, что мудрец или брамин не понимает, что на самом деле умело, а что не умело. Он думает: «Я не понимаю на самом деле, что умело, и что не умело. Если я не понимая, что умело, а что нет, заявлю, что «Это умело» или «Это не умело», то я могу оказаться неправым. Если я окажусь неправым, то это расстроит меня и это расстройство станет бы проблемой для меня». И из страха оказаться неправым, из ненависти к неправоте, он не утверждает ни «Это умело», ни «Это не умело» И когда ему задают уточнящие вопросы, он прибегает к словесным уловкам, к увиливанию как угорь: «Я так не думаю, и вот так я не думаю, и по-другому я не думаю. Я не думаю что нет, я не думаю что это не то, и не это».
Бывает так, что какой-то мудрец или брамин не понимает, что на самом деле умело, а что нет. Он думает так: «Я не понимаю на самом деле, что умело, и что не умело. Если я, не понимая что умело, а что нет, скажу, что «Это умело» или «Это не умело», то страсть и желание или ненависть и отвращение возникнут во мне. Если это возникнет во мне, то это будет цеплянием. Такое цепляние расстроило бы меня и это расстройство стало бы проблемой для меня». И из страха и ненависти к цеплянию он не говорит «Это умело» или «Это не умело» И когда ему задают вопросы касательно этого, он прибегает к словесным уловкам, к увиливанию как угорь: «Я так не думаю, и вот так я не думаю, и по-другому я не думаю. Я не думаю что нет, я не думаю что это не то и не это».
(Третий случай) Бывает так, что мудрец или брамин не понимает, что на самом деле умело, а что нет. Он думает: «Я не понимаю на самом деле, что умело, а что не умело. Но есть мудрецы и брамины, которые образованы, утонченны, умелы в спорах, которые, как меткие стрелки, попадают прямо в цель (философских) позиций своей диалектикой. Если я, не понимая, что умело, а что нет скажу, что «Это умело» или «Это не умело», то они могут начать расспрашивать меня, допытываться у меня ответов и опровергать меня. И может быть так, что я не смогу доказать свою точку зрения, и это расстроит меня…будет проблемой для меня. И таким образом, из страха вопросов, из отвращения к вопросам…он прибегает к словесным уловкам, к увиливанию как угорь…
(Четвертый случай) Бывает так, что какой-то мудрец или брамин глуп и исключительно туп. Из глупости и тупости он — когда ему задают вопросы об этом или том — прибегает к словесным уловкам, к увиливанию как угорь: «Если вы спросите меня, существует ли другой мир (после смерти), если бы я думал, что другой мир существует, разве не объявил бы я об этом вам? Я так не думаю, я не думаю таким образом, я не думаю и по-другому. Я не думаю нет. Я не думаю не нет. Если вы спросите меня, не существует ли другой мир (после смерти), и существует и не существует, существует ли перерождение, не существует ли, существует и не существует, ни существует и не не существует…существует ли Татхагата после смерти, не существует, и существует и не существует, ни существует ни не существует.. я так не думаю. Я так не думаю, я не думаю таким образом, я не думаю и по-другому. Я не думаю нет. Я не думаю не нет.»
ДН 1

Агностицизм, следовательно, не является способом отбрасывания взглядов, но на самом деле является просто еще одним взглядом. И, как и все взгляды, он должен быть отброшен через знание. Правильный вид знания, который одобряется (в котором взгляды расцениваются не в смысле их содержимого, а как события во взаимосвязи), указан как повторяющийся абзац после каждой из десяти категорий Превосходной Сети:

Это, монахи, различает Татхагата. И он различает, что эти взгляды, понятые таким образом, ухваченные таким образом — приведут к такому и такому результату, к такому-то и такому-то следующему рождению в следующем мире. И он различает то, что превосходит это. И различая превосходящее, он не цепляется за акт различения. И поскольку он не цепляется за это, он испытывает освобождение (ниббанизирован) прямо здесь и сейчас. Познав как возникают, каково происхождение, прекращение, привлекательность и недостатки чувств, а также познав и освобождение от чувств, Татхагата, монахи — будучи лишен поддержки-цепляния — освобожден.
ДН 1

Еще один список спекулятивных взглядов часто повторяется в Каноне: набор из десяти позиций, суммирующий стандартные темы, обсуждавшиеся различными школами философов во времена Будды. Полемисты не-буддисты использовали его, как заранее подготовленный список для выяснения мнения участника дискуссии по поводу спорных вопросо тех времен, часто опрашивали по нему и Будду. Неизменно Будда отвечал, что он не занимает никакую позицию ни по одному из этих десяти пунктов:

-Тогда какой недостаток видит Готама, из-за которого он не занимает никакой позиции по этим десяти вопросам?
-Вачча, позиция «мир — вечен» является чащей взглядов, зарослями взглядов, искажением взглядов, путаницей взглядов, оковами взглядов. Он сопровождается страданием, беспокойством, отчаянием и жаждой, и не ведет к разочарованию, бесстрастию, прекращению, успокоению, прямому знанию, самопробуждению, Освобождающему.
Позиция, что «мир не вечен»…«мир конечен»…«мир бесконечен»…«душа — это то же что и тело»…«душа это одно, а тело другое»…«после смерти Татхагата существует»…«после смерти Татхагата не существует»…«после смерти Татхагата и существует, и не существует»…«после смерти Татхагата ни существует, ни не существует» не ведет к разочарованию, бесстрастию, прекращению, успокоению, прямому знанию, самопробуждению, Освобождающему.
-Занимает ли Готама какую-либо позицию вообще?
-Позиция, Вачча, это то, что Татхагата отбросил. Татхагата понимает так: «Такова форма, таково ее происхождение, таково ее исчезновение, таково чувство, таково его происхождение, таково его исчезновение, таково восприятие… таковы формации… таково сознание, таково его происхождение, таково его исчезновение. И поэтому я говорю: «Татхагата с окончанием, затуханием, прекращением, отбрасыванием и отказом от всех формаций, всех волнений, всего конструирования «Я» и «мое», от склонности к конструированию, через отсутствие поддержки-цепляния — свободен»
МН 72

Конструирования, от которых избавился Будда, включают взгляды не только в их полностью сформированном виде (как определенные позиции по вопросам), но также и их зачаточную форму в виде категорий и отношений, которые ум добавляет в действительность. Эту мысль Будда высказывает в поучениях Бахье, которые привели Бахью сразу же к достижению цели. Когда ум добавляет свои интерпретации к чистому опыту действительности, ум впутывается в построение концепций, домысливание и в ограничения присущие построению концепций. Только если ум сможет освободить себя от интерпретаций и пут, которые они налагают, он сможет обрести свободу.

И тогда, Бахья, ты должен тренироваться следующим образом: в видимом должно быть только видимое, в слышимом только слышимое, в чувствуемом только чувствуемое, в воспринимаемом только воспринимаемое. Вот как ты должен тренироваться. Когда для тебя в видимом останется только видимое, в слышимом только слышимое, в чувствуемом только чувствуемое, в воспринимаемом только воспринимаемое, Бахья, нет соприкосновения тебя со всем этим. Когда нет соприкосновения тебя со всем этим, в этом всем нет тебя. Когда в этом всем нет тебя, нельзя найти тебя ни в этой жизни, ни в следующем мире(жизни), ни между мирами. Это и только это есть конец страданий.
Уд 1.10

Традиции и обычаи. Канон упоминает множество раз традиции и обычаи — это третий вид цепляния-поддержки. Особо выделяются среди них брахманские ритуалы и джайнистские практики самоистязания, и, согласно Комментариям, именно эти традиции и обычаи имеются ввиду в данном контексте. И хотя цель не будет достигнута, если оставаться привязанным к этим практикам, отбрасывания одной этой привязанности, само по себе, недостаточно для достижения цели.
Но есть и другая практика которая, хотя и является необходимой частью Буддистского пути, тем не менее не дает поддержки пребывания и которая (как объект привязанности, которую также необходимо отбросить) очень часто встречается в описаниях достижения цели. Это практика — практика дхьян или медитативного сосредоточения. Многие поспорили бы, что включение джхан в поняте «практика» (vata) — это слишком вольное допущение, но практика джхан не подпадает ни под один из трех остальных видов поддержки существования в одном из миров, но все же, определенно, джхана может работать как поддержка, так что у меня не остается другого выбора, кроме как рассмотреть ее здесь.
Разные сутты Канона по-разному перечисляют уровни джхан. Стандартное описание джхан состоит из четырех уровней, хотя чистые осознанность и равностность, обретаемые на четвертом уровне, могут быть применены и к последующим четырем все более и более утонченным бесформенным состояниям (называемыми «спокойные пребывания, бесформенности, превзошедшие форму), что все вместе составляют восемь уровней, часто называемые совокупно восемью достижениями.
Несколько объектов могут служить базой для развития джхан. Один из них — дыхание, и анализируя описания в Каноне начальных этапов медитации на дыхании, можно понять, что представляют собой джханы.

Первый шаг — это просто осознанно наблюдать за дыханием в настоящем моменте:

Бывает так, что монах, ушедший в лес, в тень под деревом или в пустое здание, садится со скрещенным ногами, удерживая тело прямо, и, удерживая осознанность к тому, что перед ним. Постоянно осознанный, он осознанно вдыхает, осознанно выдыхает.

Потом наступает оценка: он начинает различать изменения в дыхании:

Вдыхая долго, он замечает: «Долгий вдох», долго выдыхая, он отмечает: «Я долго выдыхаю», или, вдыхая быстро, он отмечает: «Я вдыхаю быстро», и, выдыхая быстро, он отмечает: «Я выдыхаю быстро».

Остальные шаги выполняются по воле, или намеренны: он «тренирует себя» сначала управляя ощущением сознательной осознанности, направляя его к телу в целом (в суттах для описания ума в состоянии джханы используется термин «махагаттам» — «увеличенный» или «расширенный»).

Он тренирует себя: Я буду вдыхать прислушиваясь ко всем телу… я буду выдыхать прислушиваясь ко всему телу

Далее, когда пришло осознание всего тела в целом, можно начинать управлять физическими ощущениями которые осознаются, успокаивать их, то есть успокаивать дыхание, с тем, чтобы создать чувство восторга и легкости.

Он тренирует себя: я буду вдыхать, успокаивая телесные проявления… я буду выдыхать, успокаивая телесные проявления. Он тренирует себя: я буду вдыхать, прислушиваясь к восторгу…я буду выдыхать, прислушиваясь к восторгу. Он тренирует себя: я буду вдыхать, прислушиваясь к удовольствию…я буду выдыхать, прислушиваясь к удовольствию

(Как мы увидим ниже, следует постоятнно усиливать ощущение восторга и удовольствия, пропитывая им все тело)

Теперь, когда телесные процессы успокоены, становятся заметны психические процессов, по мере их возникновения и протекания. И их также следует успокаивать, оставляя только — как мы увидим далее — всенаправленную осознанность самого ума.

Он тренирует себя: я буду вдыхать, прислушиваясь к умственным формациям… я буду выдыхать, прислушиваясь к умственным формациям. Он тренирует себя: я буду вдыхать, успокаивая умственные конструирования… я буду выдыхать, успокаивая умственные конструирования. Он тренирует себя: я буду вдыхать, прислушиваясь к уму… я буду выдыхать, прислушиваясь к уму
МН 118

Стандартное описание джхан, однако, не приводит никакого специального объекта как базу для джхан, но просто разделяет практику на четыре уровня, в зависимости от того, как ум относится к объекту, в процессе того, как ум становится все более поглощенным объектом.

И далее, монахи, монах, отстраненный от чувственности, отстраненный от неумелых (психических) качеств, входит и пребывает в первой джхане — восторг и удовольствие рожденные из отстраненности, сопровождаемые направленными мыслями и оценками. Он промачивает, пропитывает, заполняет, распространяет на это самое тело радость и восторг, рожденные отстраненностью, пока не остается ничего в теле не пропитанного радостью и восторгом, рожденными из отстраненности.

Подобно тому, как умелый банщик или помощник банщика, добавляет комок банного порошка в медную ванну и, сбрызгивая его водой, перемешивает его снова и снова, до тех пор, пока этот комок не насытится, не пропитается влагой насквозь, но и не растворится полностью, также, монахи, и монах… пропитывает…это самое тело радостью и удовольствием, рожденными из отстраненности. И когда он остается таким прилежным, старательным и решительным любые привязанности к домохозяйской жизни отбрасываются, и, с отбрасыванием их, его ум собирается и обращается внутрь себя, собранный и объединенный. Вот как монах развивает осознанность, погруженную в тело.

И далее, с успокоением мыслей и рассуждений, он входит и пребывает во второй джхане: восторг и удовольствие рожденные из сосредоточения, собранности, осознанности, свободной от направленных мыслей и оценок — со внутренней уверенностью. Он промачивает, пропитывает, заполняет, распространяет на это самое тело радость и восторг, рожденные из сосредоточения, так что не остается ничего в этом теле, не пропитанного радостью и восторгом рожденными из сосредоточения.

Подобно тому как озеро, пополняемое изнутри родниковой водой, но не имеющее рек, впадающих в него с востока, запада, севера или юга, и пополняемое также дождями с неба, так что холодная вода проникает постепенно во все части озера, также, монахи, и монах пропитывает…и наполняет это самое тело радостью и восторгом рожденными из  сосредоточения. И когда он остается таким прилежным, старательным и решительным…  он развивает осознанность обращенную к телу.

И далее, по мере ослабления восторга, он пребывает равностным, осознанным и бдительным и ощущает удовольствие телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят: равностный и осознанный, он обрел приятное пребывание. Он промачивает, пропитывает, заполняет, распространяет на это самое тело удовольствие, лишенное восторга, так что ничего не остается в его теле не пропитанным удовольствием без восторга.

Подобно тому, как в пруду, в котором растут синие, желтые или красные лотосы, может быть несколько синих, желтых или красных лотосов, которые, будучи рожденными и выросшими в воде, которые остаются погруженными в воду и цветут, не поднимаясь над поверхностью воды, и таким образом холодная вода промачивает, пропитывает, заполняет, распространяется от самых их корней до кончиков цветоков, и не остается ничего в этих синих, желтых или красных лотосах непромоченного холодной водой, также, монахи, монах промачивает…это самое тело удовольствием без восторга. И когда он остается таким прилежным, старательным и решительным…он развивает осознанность обращенную к телу.

И далее, с отбрасыванием удовольствия и страдания, так же как раньше исчезли радость и недовольство, он входит и пребывает в четвертой джхане: чистота равностности и осознанности, ни удовольствие, ни страдание. Он сидит, наполняя тело чистой, яркой осознанностью, так, что ничто в его теле не остается не пропитанным чистой, яркой осознанностью.

Подобно тому, как если бы человек сидел, покрытый с макушки до пят белыми одеждами, таким образом, что не осталось бы ни одной части тела, не закрытой белыми одеждами, вот так, монахи, монах сидит, пропитывая тело чистой, яркой осознанностью. И когда он остается таким прилежным, старательным и решительным…он развивает осознанность обращенную к телу
МН 119

«Направленные мысли», упомянутые в описании первого уровня джханы, соответствуют в описании медитации на дыхании, осознанности, направленной на дыхание в настоящем моменте.  «Оценки» соответствуют различению изменений дыхания и управлению осознанностью и дыханием так, чтобы создать ощущение восторга и удовольствия по всем телу (банщик, распределяющий влагу по всему шару банного порошка). Спокойная вода в описании третьего уровня джханы, в противовес прибывающим водам источников в описании второго уровня джханы, соответствуют успокоению ментального конструирования. И чистая, яркая осознанность на четвертом уровне, соответствует стадии медитации на дыхании, когда медитатор становится осознанным к процессам ума.

По мере того, как ум продвигается от первого до четвертого уровня джханы, он прекращает одну за одной ментальные активности, окружающие единственный объект медитации: сначала направленные мысли и оценки останавливаются, потом восторг исчезает, потом исчезает и удовольствие. После достижения состояния чистой, яркой, осознанной, равностной бдительности на четвертом уровне джханы, ум может начинать ослаблять восприятие (мысленное присваивание ярлыков) формы объекта, пространства, окружающего объект, себя и отсутствия активности в себе. Этот процесс происходит в четыре этапа (четыре бесформенных состояния за пределами форм), достигая максимума в состоянии в котором восприятие настолько утончено, что его едва ли можно назвать восприятием вообще:

Полностью превзойдя восприятие форм,

и с прекращением восприятия сопротивления и не обращая внимание на восприятия различий, (воспринимая) «Бесконечное пространство» монах входит и остается в измерении бесконечного пространства…

Полностью превзойдя измерение бесконечного пространства, (воспринимая) «Бесконечное сознание» монах входит и пребывает в измерении бесконечного сознания…

Полностью превзойдя измерение бесконечного сознания, (воспринимая) «Нет ничего» монах входит и пребывает в измерении отсутствия всего…

Полностью превзойдя измерение отсутствия всего монах входит и пребывает в измерении отсутствия ни восприятия ни невосприятия.
ДН 15

Для того, чтобы отбросить привязанность к джханам, которые также могут обеспечить поддержку существования, но и не перестав практиковать их, необходимо практиковать, не допуская наслаждения чувствами удовольствия или равностности создаваемых практикой, с тем, чтобы правильно различить истинную сущность этого чувства.

Когда это было сказано, почтенный Ананда спросил Благословенного: «Господин, в случае, когда монах достиг такого состояния, что он обретает равностность (воспринимая) «такого не должно быть, такое не должно происходить со мной, так не будет, такое не случится со мной. То что есть, то что возникло — я отброшу». Такой монах будет полностью освобожден или нет?

Один монах может быть освобожден, Ананда, а другой — нет.

Почему так, по какой причине один монах может быть освобожден, а другой — нет?

Бывает так, Ананда, что монах достиг такого состояния, что он обретает равностность (воспринимая) «такого не должно быть, такое не должно происходить со мной, так не будет, такое не случится со мной. То что есть, то что возникло — я отброшу». Он наслаждается равностностью, рад ей, остается привязанным к ней. Поэтому его сознание зависит от нее, поддерживается ею. Имея поддержку, Ананда, монах не освобожден полностью.

Будучи поддерживаемым, чем такой монах поддерживается?

Сферой не восприятия и не невосприятия.

Тогда, действительно, будучи поддерживаемым, он поддерживается наивысшей поддержкой.

Будучи поддерживаемым, Ананда, он поддерживается наивысшей поддержкой, так как измерение не восприятия и не невосприятия является наивысшей поддержкой. Бывает (однако) так, что монах… достигает равностности. Он не наслаждается ею, не рад ей, не остается привязанным к ней. В таком случае его сознание не зависит от нее, не поддерживается ею. Без поддержки, Ананда, монах полностью освобожден.
МН 106

Как только ум сможет отвязаться от удовольствия и равностности предлагаемой джханами, его можно направить к тому, что находится за пределами джхан — необусловленному качеству бессмертного.

Бывает так, Ананада, что монах… входит и остается в первой джхане: восторг и удовольсвтие рожденные уединением, сопровождаемые направленной мыслью и оценками. Он рассматривает любые феномены там, соединенные с формой, чувством, осознанием, конструированием и восприятием как непостоянные, страдательные, как заболевание, как опухоль, как стрелу, болезненные, привязанность, чуждые, исчезновение, пустоту, не-Я. Он направляет свой ум прочь от этих феноменов и сделав так, направляет его к феномену [дхамме] бессмертного: «Это — спокойствие, это — исключительное — разрешение всех конструирований, оставление всех приобретений, конец жажды, бесстрастие, остановка, Освобождающее»

Оставаясь прямо там, он достигает прекращения загрязнений. Или, если не достигает — то через эту самую приверженность Учению, через эту самую радость от Учения, и с полным оставлением первых пяти оков, он переродится [в Чистых Обителях] и там полностью освободится, не вернувшись никогда в этот мир [таким же образом для всех остальных уровней джхан]
МН 64

Тот факт, что различные уровни джхан взращиваются и желанны, и таким образом зависимы от условий, весьма важен: понимание того, как именно они взращиваются (понимание достигаемое только через практическое овладение ими) дает глубокое понимание обусловенной природы всех психических процессов, и является одним из способов отбросить привязанность к джханам, как поддержке пребывания в этом мире.

Пример того, как это происходит, дан в краткой форме в Дискурсе о Осозннаности к Дыханию. Продолжим описание медитации на дыхании с того места, где мы остановились: как только обретено прямо осознание самого ума, следует еще раз рассмотреть различные уровни джхан. Но теперь, в фокусе внимания не объект, но сам ум, то, как он взаимодействует с объектом, различные способы удовлетворить и успокоить его, и различные факторы, от которых он освобождается по мере прохождения через разные уровни (т.е. освобождение от направленной мысли и оценок при переходе с первого на второй уровень и так далее):

Он тренирует себя: «Я буду вдыхать и выдыхать, радуя ум. Он тренирует себя: я буду вдыхать и выдыхать, успокаивая ум. Он тренирует себя: я буду вдыхать и выдыхать, освобождая ум».

Эти состояния радования, успокоения и освобождения, испытываемые на уровнях джхан, все же являются вызванными по желанию, а значит обусловенными. Следующий шаг состоит в том, чтобы сфокусироваться на том факте, что эти качества будучи обусловленными, непостоянны. Как только ум ясно увидит, что непостоянство присутствует и в удовольствии, испытываемом в джханах, и в волевых действиях, вызывающих джханы, он становится бесстрастным по отношению к ним, перестает жаждать их, и может оставить полностью все привязанности к ним.

Он тренирует себя: «Я буду вдыхать и выдыхать, фокусируясь на непостоянстве. Он тренирует себя: я буду вдыхать и выдыхать, фокусируясь на бесстрастии. Он тренирует себя: я буду вдыхать и выдыхать, фокусируясь на остановке. Он тренирует себя: я буду вдыхать и выдыхать, фокусируясь на оставлении.
МН 118

И в заключении этого дискурса Будда говорит, что медитация на дыхании, при условии, что ее таким образом практикуют часто и постоянно, приведет к созреванию прямого знания и к освобождению.

Еще одно более яркое описание того, как овладение джханами приводит к прозрению в то, что превосходит их, дано в Дискурсе об Анализе Элементов:

(после достижения четвертой джханы) затем остаётся только равностность – чистая и яркая, податливая, послушная и сияющая. Как если бы опытный ювелир или его ученик подготовил бы печь, разогрел бы тигель, и, взяв щипцами золото, положил бы его в тигель. Время от времени он дул бы на него, время от времени брызгал бы на него водой, время от времени проверял бы его, и тогда золото стало бы очищенным, хорошо очищенным, тщательно очищенным, безупречным, избавленным от окалины, мягким, податливым, и сияющим. И тогда, какое бы украшение ни задумал сделать мастер – пояс, серьги, ожерелье, или золотую цепочку – такое золото подошло бы. Точно также, монах, остаётся только равностность – чистая и яркая, податливая, послушная и сияющая. Он (медитирующий) различает, что: «Если бы я направил эту равностность, такую чистую и яркую, к измерению бесконечного пространства, и развил бы ум таким образом, то тогда моя равностность, так поддерживаемая, так обеспечиваемая, длилась бы долго (это же повторяется и с оставшимися бесформенными состояниями)»

Он различает, что «Если бы я направил эту равностность, такую чистую и яркую, к измерению бесконечного пространства, и развил бы ум таким образом, то это было бы сконструировано» (это же повторяется и с оставшимися бесформенными состояниями) Он ни конструирует, ни ментально склоняется ни к существованию ни к не существованию. И в таком случае он не поддерживается ничем в этом мире (не цепляется ни к чему в этом мире) Будучи без поддержки, он не взволнован. Когда он не взволнован, он полностью освобожден здесь и сейчас. Он понимает: «Рождение прекращено, святая жизнь прожита, задача выполнена, нет более ничего для этого мира»
МН 140

Взгляды о том, что представляет собой Я составляют четвертый вид поддержки-цепляния. В каноне приведен обширный список подобных доктрин, существовавших во времена Будды, и любая доктрина должна быть отвергнута полностью по двум основным причинам. Первая причина это то, что даже самое наитончайшее чувство Я или самоидентификации неизбежно приводит к напряжению и страданию:

-Монахи, видите ли вы какую-нибудь цепляние-поддержку в форме доктрины о Я, которая бы, при цеплянии за нее, не приводила бы к тоске, плачу, боли, расстройству и отчаянию?
-Нет, господин
-И я не вижу… Как вы представляете себе, монахи: если бы человек собирался собрать или сжечь или что-то еще сделать с травой, ветками и листьями прямо здесь, в Роще Джета, пришла бы вам в голову мысль «Это нас этот человек собирает, сжигает и делает с нами что хочет»?
— Нет господин. Почему так? Потому что эти вещи не являются нашим Я и не относятся к нашему Я.
— Итак, монахи, то, что не является вашим: отпустите это. Ваше отпускание этого послужит долгому счастью и благополучию. И что не является вашим? Формы — не ваши… чувства — не ваши…сознание — не ваше… конструирования — не ваши…восприятие — не ваше. Отпустите это. Ваше отпускание этого приведет вас к долгому счастью и благополучию
МН 22

Вторая причина для отбрасывания любых взглядов о Я — это то, что какую бы форму они не принимали, все они внутренне противоречивы. Самый подробный анализ Буддой этой темы содержится в Большом Дискурсе о Причинности, где он классифицирует все теории о себе на четыре большие основные группы: описывающие Я как (а) имеющее форму и конечное, (б) имеющее форму и бесконечное, (в) бесформенное и конечное и (г) бесформенное и бесконечное. В этом дискурсе нет примеров для каждой группы, но можно процитировать нижеследующее для иллюстрации: (а) теории, отрицающие существование души и идентифицирующие душу с телом, (б) теории, идентифицирующие Я со всеми живыми существами или со Вселенной, (в) теории раздельных душ в живых существах, (г) теории единой души или идентичности во всех вещах.

Обсуждая эти классы, Будда приходит к заключению, что люди, придерживающиеся любой из этих теорий, неизбежно придут к выводу, что либо Я уже само по себе имеет определенную природу, либо что Я обязательно обретет это природу после смерти, или что Я обретет определенную природу в результате каких-то практик. Далее он обсуждает различные пути, которыми люди приходят к взгляду о наличии Я, относительно испытываемых чувств:

В каком смысле, Ананда, принимают за Я когда принимают за Я? Принимая чувства за Я, человек думает, что «Чувства есть мое Я» (или) Чувства не есть мое Я: мое Я не замечает (чувств) (или) «Чувства и не мое Я и не мое Я не замечающее чувств, но на самом деле мое Я чувствует, и таким образом мое Я подвержено чувствам»

Теперь, тому кто говорит «Чувства — это мое Я», должен быть задан следующий вопрос: «Есть вот такие три вида чувств, мой друг: чувства удовольствия, чувства боли и чувство ни удовольствия ни боли. Какие из этих трех видов ты принимаешь за Я? В любой момент, когда испытывается чувство удовольствия, не испытывается чувства боли или нейтрального чувства. Только чувство удовольствия испытывается в этот момент. В любой момент, когда испытывается чувство боли, не испытывается чувства удовольствия или нейтрального чувства. Только чувство боли испытывается в этот момент. В любой момент, когда испытывается нейтральное чувство, не испытывается чувства удовольствия или боли. Только нейтральное чувство испытывается в этот момент.»

Следовательно, чувство удовольствия непостоянно, составное, зависит от условий, подвержено исчезновению, растворению, затуханию и прекращению. Чувство боли… Нейтральное чувство непостоянно… подвержено прекращению. Ощущая чувство удовольствия как «мое Я», в таком случае, с прекращением этого самого чувства, «мое Я» исчезло бы. Ощущая чувство боли как «мое Я»…Ощущая нейтральное чувство  как «мое Я», в таком случае, с прекращением этого самого чувства, «мое Я» исчезло бы.

Таким образом он принимает, принимает здесь и сейчас Я непостоянным, запутанным в удовольствии и боли, подверженное возникновению и исчезновению, он, тот, кто заявляет «Чувство — это мое Я». Таким образом, Ананда, очевидно, что нельзя принимать чувство за Я.

Что касается того, кто заявляет «Чувство — это не Я: мое Я не замечает (чувств), должен быть задан следующий вопрос: Мой друг, там, где совсем ничего не чувствуется (не испытывается), возникла бы там мысль «Я есть»?

Нет, господин

Вот таким образом, Ананда, понятно, что нельзя полагать: «Чувство это не Я: мое Я не замечает (чувств)»

Что касается того, кто говорит «Ни чувство не есть Я, ни мое Я не замечает (чувств), но мое Я чувствует и таким образом подвержено чувствам, должен быть задан следующий вопрос: «Мой друг, если бы все чувства полностью угасли без остатка, тогда при несуществующих чувствах из-за прекращения чувствования, возникла бы мысль «Я-есть»?

Нет господин

Вот таким образом, Ананда, понятно что нельзя полагать: «Ни чувство не есть Я, ни мое Я не замечает (чувств), но мое Я чувствует и таким образом подвержено чувствам»
Теперь, Ананда, если монах не полагает чувство как его Я, ни Я как не замечающее, ни «Мое Я чувствует, в этом мое Я подвержено чувствам», тогда, не полагая таким образом, он не поддерживается ничем в этом мире. Будучи без поддержки, он не взволнован. Когда он не взволнован, он полностью освобожден здесь и сейчас. Он понимает: «Рождение прекращено, святая жизнь прожита, задача выполнена, нет более ничего для этого мира»

Если бы кто-нибудь сказал бы в отношении монаха, чей ум так освобожден, что «Татхагата существует после смерти» — это его взгляд, это было бы ошибкой, что «Татхагата не существует после смерти»… что «Татхагата ни существует ни не существует после смерти» — это все его взгляды, это было бы ошибкой. Почему? Узнав напрямую пределы обозначений и пределы предметов обозначений, пределы выражения и пределы предметов выражения, пределы описаний и пределы объектов описаний, пределы понимания и пределы предметов понимания, пределы в которых все вращается, напрямую познав это, монах освобожден. (Сказать) «этот освобожденный монах, напрямую познавший это, не понимает, не знает — это его мнение» — было бы ошибкой (Это последнее предложение означает, что освобожденный монах не является агностиком, озабоченным тем, что лежит за пределами обозначений и так далее. Хотя он все-таки знает и понимает то, что лежит за пределами, как почтенный Сарипутта сказал почтенному Махакоттхите — он не способен выразить это,  так как это лежит за пределами объективизации. (См. обсуждение СН 35.23, АН 4.173, & СН 35.117 в Главе 1)
ДН 15

Взгляды о Я могут основываться не только на чувствах, но и также на физических формах, сознании, формация и восприятии (пять совокупностей поддержки), которые, согласно другому параграфу того же дискурса, определяют пределы того, что может быть обозначено, выражено и описано, но ничего из этого, после анализа, не может быть принято за Я.

Так я слышал, что однажды Благословенный пребывал в Варанаси, в Оленьем Парке в Иситапане. Там он обратился к группе из пяти монахов:

Форма, монахи — не есть Я. Если бы форма была мной, эта форма не была бы подвержена болезням. Любой мог бы заставить форму быть такой, а не другой. Но именно из-за того, что форма не есть Я, она подвержена болезням. И невозможно заставить форму быть такой, а не другой.

Чувства не есть Я… восприятие не есть Я…конструирования не есть Я…

Сознание не есть Я. Если бы сознание было Я, это сознание не поддавалось бы болезням. Можно было бы заставить сознание быть таким или другим. Но именно из-за того, что сознание не есть Я, оно подвержено болезням. И невозможно заставить сознание быть таким, а не другим.

Как вы представляете себе, монахи, форма постоянна или непостоянна? Непостоянна, господин. И любое непостоянное — оно страдательно или радостно? Страдательно, господин. И правильно ли полагать то, что непостоянно, страдательно, подвержено изменениям, за «Это мое, это — Я, Это — то что есть Я»? Нет, господин.

…чувство постоянно или непостоянно?…восприятие постоянно или непостоянно? Формации постоянны или непостоянны?…

Сознание постоянно или непостоянно? И любое непостоянное — оно страдательно или радостно? Страдательно, господин. И правильно ли полагать то, что непостоянно, страдательно, подвержено изменениям, за «Это мое, это — Я, Это — то что есть Я»? Нет, господин.

Таким образом, монахи, любая форма какой бы она не была в прошлом, будущем или настоящем, внутри или снаружи, грубая или тонкая, далеко или близко, каждая форма должна рассматриваться с правильным различением как она есть на самом деле: Это не мое. Это не я. Это не то, что есть Я.

Любое чувство, каким бы оно не было…Любое восприятие каким бы оно не было…Любое конструирование каким бы оно не было…

Любое сознание каким бы оно не было в прошлом, будущем или настоящем, внутри или снаружи, грубое или тонкое, далеко или близко, любое сознание должно рассматриваться как оно есть на самом деле с правильным различением так: Это не мое. Это не я. Это не то, что Я.

Понимая так, обученный благородный ученик разочаровывается формой, разочаровывается чувствами, разочаровывается конструированиями, разочаровывается сознанием. Разочаровываясь, он становится бесстрастным. Через бесстрастие он освобождается. С освобождением приходит знание «Освобожден». Он понимает: «Рождение прекращено, святая жизнь прожита, задача выполнена, нет более ничего для этого мира.

Вот это сказал Благословенный. Благодарная, группа пяти монахов возрадовалась его словам. И пока давалось это объяснение, сердца этой группы из пяти монахов, через нецепляние (будучи без поддержки) освободились от загрязнений.
СН 22.59

Невнимательному взгляду доктрины о Я могут показаться просто еще одной разновидностью спекулятивных взглядов. Однако они заслуживают отдельного рассмотрения, так как все они сводятся к глубоко укоренившемуся чувству «Я» — заблуждению окрашивающему все восприятие на самом фундаментальном уровне.

Монахи, любой брамин или отшельник, которые полагают различными способами, когда полагают что-то за Я, все они полагают пять совокупностей поддержки или какой-то один из них. Какие пять? Бывает так что необученный заурядный человек…полагает форму за Я, или Я как обладающее формой, форму как внутри Я или себя как в форме. Он полагает чувства за Я…восприятие за Я…конструирования за Я…он полагает, что сознание есть Я или Я как обладающее сознанием, сознание как внутри Я или себя как в сознании.

Таким образом, к нему приходят и принятие и понимание «Я». И так в соответствии с этим пониманием Я приходят пять видов чувств — глаз, ухо, нос, язык и тело (чувства зрения, слуха, запаха, вкуса и прикосновения)

Теперь, есть интеллект, есть идеи (ментальные качества), есть элемент невежества. Необученному заурядному человеку, испытавшему опыт рожденный из контакта с невежеством, приходят в голову (мысли) «Я есть» «Я таков» «Я буду» «Я не буду» «Я буду обладать формой» «Я буду бесформенным» «Я буду воспринимающим (в сознании)» «Я буду невоспринимающим» «Я не буду ни воспринимающим ни невоспринимающим».

Эти пять чувств, монахи, продолжаются как и ранее. И в отношении них обученный благородный ученик отбрасывает невежество и взращивает чистое знание. Благодаря исчезновению невежества и обретению чистого знания (мысли) — «Я есть», «Я есть это»…«Я не буду ни воспринимающим ни невоспринимающим» не приходят к нему.
СН 22.47

Это чувство «Я» может сбить человека с достижения цели, даже если ему кажется, что он отбросил привязанность к чувственности, спекулятивным взглядам и к джханам.

Бывает так, монахи, что некий отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом и будущем, за счёт полного отсутствия настроенности на оковы чувственного удовольствия, и с ростом удовольствия рожденного уединением (в первой джхане), от удовольствия рожденного не плотью, от чувства ни удовольствия ни неудовольствия (в четвертой джхане) думает: «Я спокоен, я освобожден, я лишен цепляния-поддержки».

Татхагата, монахи, понимает это так: «Этот почтенный отшельник или жрец с оставлением воззрений о прошлом… думает: «Я спокоен, я освобожден, я лишен цепляния-поддержки». Да, он утвердился в практике ведущей к Освобождению. Но он все же цепляется, цепляется к представлению о прошлом… либо к представлению о будущем…или к оковам чувственности… или к восторгу уединения…или к удовольствию рожденному не плотью.. или к чувству ни удовольствия ни боли.
И тот факт, что он думает: «Я спокоен, я освобожден, я лишен цепляния-поддержки» — сам по себе указывает на его цепляние.

По отношению к этому — сконструированному, грубому — все еще есть исчезновение конструирования. Зная «Есть это», видя освобождение от этого, Татхагата ушел за пределы этого.
МН 102

В то время как отшельник или брамин, обсуждающиеся здесь, вчитывают «Я» в то, что они испытывают, Будда просто наблюдает «Есть это…». Это неприукрашенное наблюдение — которое просто видит то, что присутствует в опыте, как присутствующее, и отсутствующее как отсутствующее — рассматривается детально в Малом Дискурсе о Пустотности. Здесь Будда описывает, как следует развивать такой навык методично, последовательными шагами проходя через уровни джхан — в данном случае основанных на элементе «земля» или твердости — приводящих к Пробуждению.

Ананда, подобно тому, как этот дворец матери Мигары (в монастыре построенном Леди Висакха около Саваттхи) пуст от слонов, рогатого скота, коней и кобыл, пуст от золота и серебра, пуст от собраний мужчин и женщин, и здесь непусто только одно — сообщество монахов, то точно также, Ананда, монах—не обращая внимания на восприятие (ментальное обозначение) деревни, не обращая внимание на восприятие человеческого существа — обращает внимание только на восприятие леса. Его ум находит удовольствие, находит удовлетворение, задерживается и наслаждается восприятием леса.

Он различает так: «Никакие отвлечения, которые могли бы появиться от восприятия деревни…могли бы появиться от восприятия человеческого существа — не присутствуют. Здесь очень мало отвлечений, здесь только отвлечения, появляющиеся от восприятия леса». Он различает что: «Этот способ восприятия пуст от восприятия деревни. Этот способ восприятия пуст от восприятия человеческого существа. Есть только эта непустотность: только лишь восприятие леса». Так он рассматривает это как пустое от любого другого, неприсутствующего здесь. А то, что остается, он рассматривает как присутствующее здесь «Это есть». И таким образом это, его вхождение в пустотность, совпадает с реальностью, его смысл не искажен и оно чисто.

И далее, Ананда, монах не обращая внимания на восприятие человеческого существа, не обращая внимания на восприятие леса—обращает внимание только на восприятие земли. Его ум находит удовольствие, находит удовлетворение, удерживается и наслаждается восприятием земли. Подобно тому, как шкура быка становится свободной от складок, когда её целиком растянули с помощью сотни колышков, то точно также монах—не обращая внимания на холмы и равнины, на речные овраги, на полосы пней и колючек, на зазубренные неровности земли — он обращает внимание только на восприятие земли. Его ум…удерживается и наслаждается этим восприятием земли.

Он различает так: «Никакие отвлечения, которые могли бы появиться от восприятия человеческого существа…могли бы появиться от восприятия леса — не присутствуют. Здесь очень мало отвлечений, здесь только отвлечения, появляющиеся от восприятия земли». Он различает что: «Этот способ восприятия пуст от восприятия человеческого существа. Этот способ восприятия пуст от восприятия леса. Есть только эта непустотность: только лишь восприятие земли». Так он рассматривает это как пустое от любого другого, неприсутствующего здесь. А то, что остается, он рассматривает как присутствующее здесь «Это есть». И таким образом это, его вхождение в пустотность, совпадает с реальностью, его смысл не искажен и оно чисто.

И далее, Ананда, монах не обращая внимания на восприятие леса, не обращая внимания на восприятие земли—обращает внимание только на восприятие измерения бесконечного пространства…(и так далее все четыре бесформенных джханы)

Далее, Ананда, монах не обращая внимания на восприятие измерения бесконечного пространства, не обращая внимания на восприятие измерения ни восприятия ни невосприятия обращает внимание на единственность, основанную на сосредоточении осознанности без каких-либо признаков. Его ум находит удовольствие, находит удовлетворение, задерживается и наслаждается сосредоточением осознанности без каких-либо признаков.

Он различает так: «Любые отвлечения, которые могли бы существовать основанные на восприятии измерения отсутствия всего…могли бы существовать основанные на восприятии измерения ни восприятия ни невосприятия не присутствуют. Здесь присутствует только вот такое-то количество отвлечения: связанное с шестью сферами чувств, зависящее от этого самого тела живущего жизнью как условия». Он различает, что «Такой способ восприятия пуст… (и т.д.)»

Далее, Ананда, монах не обращая внимания на восприятие измерения отсутствия всего, не обращая внимания на восприятие измерения ни восприятия ни невосприятия обращает внимание на единственность, основанную на сосредоточении осознанности без каких-либо признаков. Его ум находит удовольствие, находит удовлетворение, задерживается и наслаждается сосредоточением осознанности без каких-либо признаков.

Он различает так: «Это сосредоточение осознанности без каких-либо признаков сконструировано и ментально обусловлено» И он различает, что «Все что сконструировано и ментально обусловлено непостоянно и подвержено прекращению». Видя так и зная так, его ум освобожден от загрязнений чувственности, загрязнений пребывания, загрязнений невежества. С освобождением появляется знание: «Освобожден». Он понимает: «Рождение прекращено, святая жизнь прожита, задача выполнена, нет более ничего для этого мира»

Он различает так: «Любые отвлечения, которые могли бы существовать основанные на загрязнении чувственности…загрязнении невежества не присутствуют. Здесь присутствует только вот такое-то количество отвлечения: связанное с шестью сферами чувств, зависящее от этого самого тела живущего жизнью как условия». Он различает, что «Такой способ восприятия пуст… (и т.д.)» Он различает что: «Этот способ восприятия пуст от загрязнения чувственности…загрязнении невежества. И есть только эта непустотность: та, что соединена с шестью сферами чувств, зависящяя как от условия от этого самого тела живущего жизнью.
Так он рассматривает это как пустое от того, чего нет здесь. А что остается, он рассматривает как присутствующее «Это есть» И таким образом это, его вхождение в пустотность, совпадает с реальностью, его смысл не искажен и оно чисто.
МН 121

Ананда: говорят что мир пуст, мир пуст, господин. В каком смысле говорят что мир пуст?

Будда: в том смысле, что он пуст от себя и от чего-либо относящегося к себе: в этом смысле говорят, что мир пуст. И что именно пусто от себя и от чего угодно, относящегося к себе? Глаз пуст от себя и от чего угодно, относящегося к себе. Форма…Сознание глаза…Контакт глаза пуст от себя и от чего угодно, относящегося к себе.

Глаз…Нос…Язык…Тело

Ум пусть от себя и от чего-угодно, относящегося к себе. Идеи…Сознание ума..Контакт ума пуст от себя и от чего угодно, относящегося к себе. В этом смысле говорят что мир пуст.
СН 35.85

Уча отбросить понятие «Я» по отношению к миру (определенному здесь тем же словами, что и в сутте «Все») Будда, однако, не утверджал, что «Я» не существует.

Севши с одной стороны, Ваччхаготта-странник сказал Благословенному: «Ну а теперь Почтенный Готама, есть ли Я?» Когда он так сказал, Благословенный промолчал.

«Значит Я не существует?» И снова Благословенный промолчал.

Тогда Ваччхаготта-странник поднялся со своего места и ушел.

Затем, вскоре после того как Ваччхаготта-странник ушел, Почтенный Ананда сказал Благословенному: «Почему господин, Благословенный не ответил когда его спрашивал Ваччхаготта-странник?»

Ананда, если бы я, будучи спрошенным Ваччаготтой-странником, существует ли Я, ответил бы, что Я — существует, это было бы согласием с теми отшельниками и браминами, кто является сторонниками этернализма (т.е. взгляда, что существует вечная душа) Если бы я…ответил что Я не существует, это было бы согласием с теми отшельниками и браминами, кто является сторонниками аннигиляционизма (т.е. взгляда, что смерть есть уничтожение сознания) Если бы я… ответил бы что Я существует, разве соответствовало бы это учению, что все феномены не есть Я?

Нет, господин

И если бы я…ответил бы, что Я не существует, запутавшийся Ваччхаготта еще бы больше запутался: «Разве то Я, которое я привык иметь, теперь не существует?
СН 44.10

Эта сутта является одной из сутт Канона, которые вызывают самые ожесточенные споры. Те, кто утверждают, что Будда занимал ту или иную позицию по вопросу «существует или не существует Я» должны каким-то образом объяснить молчание Будды и обычно они строят свое объяснение на основе последних слов в сутте, адресованных Ананде. Если бы кто-то более духовно зрелый, чем Ваччхаготта, спросил бы Будду, утверждают они, Будда разъяснил бы свою настоящую позицию.

Такая интерпретация сутты, однако, полностью игнорирует тот факт, что из четырех озвученных Буддой причин того, что он не ответил на вопросы, только последняя причина касается лично Ваччаготтты. Первые две причины остаются истинными независимо от того, кто задает вопросы: заявить, что «Я» существует или «Я» не существует, означало бы занять одну из тех самых двух философских позиций, которые Будда не один раз критиктовал, как позиции, несовместимые с его учением. Что касается третьей причины не отвечать, а именно когда Будда сказал, что старается соответстовать «учению, что все феномены не есть Я”, то это не потому, что он считал это учение стоящим того, чтобы его придерживаться, и что оно ценно само по себе (см. его слова Упасиве в СН 5.6, о том, что в достигнувший цели покончил со всеми феноменами), но потому, что он понимал, что следование этому учению приведет к отбрасыванию всех видов цепляний-поддержки, и таким образом, приведет к Освобождению.
Эта идея становится понятной, если мы сравним вышеприведенный диалог с Ваччхаготтой с разговором с Мохгараджей:

Могхараджа:
Как необходимо рассматривать мир, чтобы стать невидимым для Короля Смерти?

Будда:
Рассматривай мир, Могхараджа,
как пустой —
все время осознанно,
отбросив любые взгляды о Я.
Таким образом ты будешь над и за пределами смерти.
Вот как нужно рассматривать мир
чтобы стать невидимым для Короля Смерти.
СН 5.16

Фундаментальное различие между этим диалогом и предыдущим состоит в задаваемых вопросах: в предыдущем Ваччхаготта просит Будду высказать свою позицию по метафизическому вопросу: «существует ли Я» и Будда ответил молчанием. Во втором диалоге Могхараджа спрашивает, каким образом нужно рассматривать мир так, чтобы превзойти смерть, и Будда на этот раз отвечает, уча его рассматривать мир не используя понятие «Я».

Это означает, что учение о не-Я не является метафизическим утверждением о несуществовании Я, но является скорее стратегией, методом восприятия, нацеленным на то, чтобы привести ученика за пределы смерти к Освобождению — иными словами это способ восприятия мира, который не использует идентификацию с «Я», не использует ощущение “Я”, не содержит привязанности к “Я” или “Мое”. И это соответствует тому пониманию, которое Будда рекомендует в Дискурсе о Превосходной Сети (ДН 1): а именно то, что следует оценивать взгляды не по их содержанию, но по тому, откуда они возникли и к чему можно прийти, придерживаясь их.

Если человек, старающийся достичь Освобождения, не будет рассматривать мир в понятиях «Я», то в каких тогда понятиях ему или ей следует его рассматривать? Слова Будды, сказанные Анурадхе: «Я учу только о страдании и о прекращении страдания» — намекает на ответ на этот вопрос, и этот же ответ также прямо дан во множестве сутт Канона:

Господин, сказано “правильные воззрения, правильные воззрения”, что же означают «правильные воззрения”?

Везде и всюду, Каччаяна, мир поддерживается (имеет своим объектом) противоположностью, противоположностью существования и несуществования. Но, когда ты видишь происхождение мира, как надлежит видеть, с правильным пониманием, “несуществование” по отношению к миру не приходит тебе в голову. Когда ты видишь прекращение мира, как надлежит видеть, с правильным пониманием, “существование” по отношению к миру не приходит тебе в голову.

Везде и всюду, Каччаяна, этот мир связан привязанностями, цеплянием (поддержкой) и предвзятостями. Но такой человек, как этот, не вовлекается и не цепляется к привязанностям, цепляньям, феноменам, приковывающим внимание, предвзятостям или одержимостям, и он не полагается на “Я”. У него нет ни сомнений ни неопределенности в том, что только страдание, когда оно возникает, оно возникает, когда страдание исчезает, оно исчезает. В этом его знание не зависит ни от чьего мнения. Вот в этом, Каччаяна, правильные воззрения.
СН 12.15

Бывает так, что необученный заурядный человек…не знает, какие идеи стоят внимания, а какие нет. И поэтому он не направляет внимание на идеи, стоящие внимания, и уделяет внимания идеям, не стоящим внимания…вот как он направляет внимание неправильно: “Был ли я в прошлом? Не было меня в прошлом? Что я был в прошлом? Каким я был в прошлом? Бывши в прошлом, каким я был? Буду ли я в будущем? Не будет меня в будущем? Что я буду в будущем? Каким я буду в будущем? Будучи в будущем, каким я буду в будущем?” Или, бывает, он внутри запутался в настоящем: ”Я есть? Меня нет? Что есть я? Каков я? Откуда произошло это существо? Куда оно направляется?”

И когда этот человек направляет внимание таким образом, ненадлежаще, одно из шести типов воззрений возникает в нем: воззрение, «У меня есть Я» возникает в нем как истинное и утвержденное, или воззрение «У меня нет Я»… или воззрение «Это именно из-за существования Я я воспринимаю себя»… или воззрение «Это именно из-за Я я воспринимаю не-Я»… или воззрение «Это именно из-за не-Я я воспринимаю как Я» возникает в нем как истинное и утвержденное, или бывает так, что он имеет вот такое воззрение: «Это самое мое Я — тот внутренний наблюдатель, который чувствителен к созреванию результатов плохих и хороших дел(кармы) — и есть то самое мое Я, которое неизменно, вечно, не подвержено изменениям, и будет существовать столько же, сколько и вечность». Это и называется зарослями воззрений, чащами воззрений, искажениями воззрений, искривлениями воззрений, оковами воззрений. Скованный оковами воззрений, необученный заурядный человек не свободен от рождений, старения и смерти, от тоски, плача, боли и отчаяния. Он не свободен от страданий, говорю я вам.

Хорошо обученный ученик благородных…понимает какие идеи стоят внимания, а какие нет. И понимая так, он уделяет внимание идеям, стоящим внимания, и не уделяет внимания идеям, не стоящим внимания…Он обращает внимание надлежаще: «Это — страдание… Это — происхождение страдания… Это — прекращение страдания…Это — путь ведущий к прекращению страдания». И когда он обращает внимание надлежаще, таким образом, три оковы исчезают в нем: взгляды о Я, неуверенность и цепляние за традиции и ритуалы.
МН 2

Теперь вот это, монахи, есть благородная истина страдания: Рождение есть страдание, старение есть страдание, смерть есть страдание, тоска, плач, боль, расстройство и отчаяние есть страдание. Короче говоря, пять совокупностей для поддержки есть страдание.

И теперь, монахи, вот это есть благородная истина происхождения страдания: жажда приводит к следующему быванию — сопровождаемая страстью и удовольствием, испытываемая здесь и там — а именно, жажда чувственных удовольствий, жажда бывания, жажда небывания.

И, монахи, вот это есть благородная истина прекращения страдания: безостаточное затухание и прекращение, отбрасывание, воздержание, освобождение и отпускание этой самой жажды.

И, монахи, вот это есть благородная истина пути, ведущему к прекращению страдания: именно этот благородный восьмеричный путь — правильные взгляды, правильная решимость, правильная речь, правильные действия, правильные средства жизни, правильное усилие, правильная осознанность и правильное сосредоточение.

Видение возникло, прозрение возникло, понимание возникло, знание возникло, свет возник во мне по отношению к вещам, никогда не слышанным ранее: “Это благородная истина страдания”…”Эта благородная истина страдания должна быть понята”…”Я понял благородную истину страдания»…“Это благородная истина причины страдания”…”Эта благородная истина причины страдания, и причина страдания должна быть отброшена”…”Причина страдания отброшена”…“Это благородная истина прекращения страдания”…”Эта благородная истина о прекращении страдания должна быть осуществлена”…”Прекращение страдания осуществлено”…“Это благородная истина пути, ведущем к прекращению страдания”…”Этот путь должен быть пройден”…”Я прошел путь, ведущий к прекращению страдания”

И, монахи, пока это мое трехчленное, двенадцатизвенное знание и видение, касательно четырех благородных истин, как они есть, не стало чистым, я не заявлял, что напрямую пробужден непревзойденным правильным самопробуждением…Но когда это мое трехчленное, двенадцатизвенное знание касательно четырех благородных истин, как они есть, стало чистым, тогда я заявил, что напрямую пробужден непревзойденным правильным самопробуждением…
Знание и видение возникли во мне: непоколебимо мое освобождение. Это последнее рождение. Не будет дальнейших пребываний в мире.
СН 56.11

Как если было бы горное озеро – чистое, прозрачное и незагрязненное — и человек с хорошим зрением, стоящий на берегу, мог бы увидеть раковины, камешки и гальку, а также стайки рыбы, плавающей туда и сюда и просто покоящейся, и ему пришла бы в голову мысль: «Это озеро чистое, прозрачное и незагрязненное, а также стайки рыбы плавают туда и сюда и просто покоятся». Также точно монах понимает, как оно в действительности есть: “Это страдание… Это – причина страдания… это – прекращение страдания…Это – путь ведущий к прекращению страдания…Это – загрязнения…Это – происхождение загрязнений….Это – прекращение загрязнений…Это – путь ведущий к прекращению загрязнений”.
Его сердце, зная так, понимая так, освобождено от загрязнений чувственности, освобождено от загрязнений бывания, освобождено от загрязнения невежества. С освобождением приходит знание “Освобожден”. Он понимает, что «Рождение окончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Ничего не осталось больше для этого мира”

Это, великий царь, тоже есть плод отшельнической жизни, видимый здесь и сейчас, лучший, чем все предыдущие, и более утонченный. И не существует другого, видимого здесь и сейчас, плода отшельнической жизни, еще более лучшего и более утонченного чем этот.
ДН 2

Таким образом, человеку стремящемуся достигнуть Освобождения, Будда рекомендует метод восприятия действительности, следуя которому, ученик рассматривает вещи просто в терминах четырех истин о страдании, рассматривает без идентификации с собой, воспринимает без ощущения “Я – есть”, без привязанности к “Я” или “Мое”. Хотя и, как сказано в следующей цитате, такой человек может создать временную, используемую для определенных целей, идентификацию с какой-то областью восприятия, такая идентификация временна и ограниченна. Такой человек воспринимает эту временную идентификацию, как она есть на самом деле: непостоянная и обусловленная, и ее не стоит принимать за “Я”, это и есть достижение Бессмертного.

Ананда: “Это удивительно, господин, это чудесно. Ибо на самом деле Благословенный указал путь для пересечения потока, опираясь сначала на одно, а потом на другое. Но что тогда, господин, есть благородное освобождение?”

Будда: Бывает так, Ананда, что благородный ученик рассматривает это “Чувственное удовольствие здесь и сейчас и в жизнях что придут, форму здесь и сейчас и в жизнях что придут, восприятия формы здесь и сейчас и в жизнях что придут, восприятия невозмутимости, восприятия сферы отсутствия всего, восприятия сферы ни существования ни несуществования так: (Все) то — есть личность, вот до этой степени это есть личность. (Но) вот это — Бессмертное: освобождение ума через отсутствие цепляния-поддержки»
МН 106

Когда превзойдено чувство Я, его противоположность – чувство чего-то стоящего в противоположности к Я – также превзойдено. В Дискурсе в Калака Парке Будда описывает отсутствие дуальности Я/не-Я в терминах чувственного опыта. Для человека, достигшего цели, весь опыт испытывается без “субъекта” или “объекта”, как понятий, наложенных на опыт, без конструирования опыта без конструирования ощущаемых вещей. Есть только лишь испытываемый опыт сам по себе:

Монахи, что бы не существовало в этом мире – с его богами, Марами и Брахмами, с его поколениями отшельников и брахманов, принцами и обычными людьми – видимое, слышимое, ощущаемое, распознаваемое, достигаемое, отслеживаемое и обдумываемое умом: я познал все это. Что бы не было в этом мире … видимое, слышимое, ощущаемое, распознаваемое, достигаемое, отслеживаемое и обдумываемое умом: я напрямую познал это. Это известно Татхагате, но все это не утверждается в Татхагате…

Таким образом, монахи, Татхагата, когда видит видимое, не конструирует (объект как) видимое, не конструирует как невидимое, не конструирует (объект) как то, что надо увидеть, не конструирует наблюдателя.

Когда слышит…Когда чувствует…

Когда распознает то, что должно быть распознано, он не конструирует (объект как) распознаваемый, не конструирует как не распознаваемый, не конструирует (объект) как то, что надо распознать, не конструирует распознавателя.

Таким образом, Татхагата – будучи таковым по отношению ко всем феноменам, которые можно увидеть, услышать, почувствовать и распознать – он “Таков”. И я говорю вам: нет другого “Такового” выше или более утонченного.

Все, что можно увидеть или услышать или почувствовать
и к чему цепляются как за Истину другие,
Тот кто Таков — среди связанных путами —
не говорит об этом: истина или ложь.

Заранее отлично заметив те путы,
которыми связаны и подвешены поколения
— “Я знаю, я вижу, это вот так и никак иначе!” —
Татхагата ничем не связан.
АН 4.24

Представления являются истинными или ложными только тогда, когда человек оценивает, насколько точно этот представление описывает предмет представления. Если человек просто рассматривает представление просто как событие, само по себе, истина и ложь более не применимы. Таким образом, для Татхагаты – того, кому более не нужно накладывать взгляды о субъекте или объекте на испытываемый опыт, и кто может рассматривать видимое, слышимое, ощущаемое и мыслимое чисто как они есть сами по себе — представления не обязательно должны быть истинны или ложны, но могут просто играть роль феноменов испытываемого опыта. При отсутствии понятия субъекта нет оснований для «Я знаю, я вижу», при отсутствии понятия объекта нет оснований для «Вот как это есть на самом деле». Итак — хотя Татхагата может продолжать использовать слова «истина» и «ложь» в ходе обучения других, и может продолжать учить о правильных взглядах, как методах для осознанного и комфортного пребывания в настоящем моменте — идеи истинного, ложного, «Я» и «не-Я» потеряли всю свою сдерживающую власть над умом. В результате ум видит обусловленные события в их таковости — «таковы совокупности, таково их происхождение, таково их исчезновение» — и остается свободным от этой собственной Таковости: неограниченный, не под влиянием ничего и никого.

---

Здесь завершается наше исследование четырех типов цепляния-поддержки: страсти и приверженности чувственности, взглядам, обычаям и ритуалам, и к воззрениям о Я, и этого должно быть достаточно, чтобы дать представление о том, от чего именно освобождаются в Освобождении ума. Все, что осталось теперь это обсудить вопрос — как же это сделать.
Кажется, что многие вышеприведенные цитаты намекают, что полное Освобождение может быть обретено отпусканием всех четырех типов поддержки. Впрочем, более вероятно, что в таких случаях происходит сначала отбрасывание одного типа поддержки, что делает возможным отбрасывание оставшихся трех, так как в Каноне описаны случаи, когда опыт Освобождения приходит этапами растянутыми во времени: сначала обретение глаза Дхаммы, который освобождает человека от страсти и приверженности к взглядам на Я, неуверенности и цепляния за обычаи и ритуалы, потом достижение Невозвращения, которое освобождает человека от страсти и приверженности ко всем видам чувственности и, наконец, достижение Архатства, которое освобождает человека от страсти и приверженности ко любым взглядам, практике джхан и идее «Я-есть». Почему эти стадии идут в таком порядке, и как они соотносятся с практиками, позволяющими достичь этих стадий — это то, что мы обсудим далее.

Глава 4

‘И взявши булавку я затушила фитиль‘

Мотив, постоянно повторяющийся во всех рассмотренных ранее суттах, это то, что отбрасывание цепляния-поддержки достигается через знание.

Эти четыре (вида) поддержки, они что имеют в качестве причины, что в качестве основы, из чего они рождены, из чего они возникают? Эти четыре (вида) поддержки имеют жажду как причину, жажду как основу, рождены из жажды, и возникают из жажды.

И что же жажда имеет в качестве причины…?…ощущение…И что ощущение имеет в качестве причины…?…контакт…И что контакт имеет в качестве причины?…шесть сфер ощущений…И что шесть сфер ощущений имеют в качестве причины?…имя-и-форму…И что имя и формы имеет в качестве причины?…восприятие…И что восприятие имеет в качестве причины?…конструирования…И что конструирования имеют в качестве причины?… невежество…

И, монахи, как только невежество отброшено монахом, и ясное понимание возникает, он — из-за исчезновения невежества и возникновения ясного понимания — не цепляется ни к чувственным удовольствиям как к поддержке, ни ко взглядам как к поддержке, ни к правилам и ритуалам как к поддержке, ни к доктринам о Я как к поддержке. Нецепляющийся (без поддержки) он не взбудораживается. Спокойный, он полностью освобожден здесь и сейчас. Он понимает: «Рождение окончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Не осталось больше ничего для этого мира»
МН 11

Слово «vijjā» переведенное здесь, как «ясное понимание», также означает и «наука». И так же как наука подразумевает наличие метода, есть метод — тренировка — лежащий в основе знания, ведущего к Освобождению. Этот метод в Каноне описан с разных точек зрения, каждая точка зрения уделяет больше внимания разным аспектам шагов этого метода. Впрочем, стандартная его формула — это Благородный Восьмеричный Путь, также известный как Срединный Путь.

Есть вот эти две крайности, в который не впадает тот, кто ушел далеко. Какие две? Одна — это преданность чувственности по отношению к наслаждениям: низкая, вульгарная, невежественная, не приносящая пользы; и вторая — преданность самоистязанию: болезненная, невежественная, не приносящая пользы. Избегая обеих крайностей, Татхагата реализовал Срединный Путь — приводящий к видению, приводящий к пониманию — который ведет к спокойствию, к прямому знанию, к пробуждению, к Освобождению.

И что же это за Срединный Путь, который реализовал Татхагата — приводящий к видению, приводящий к пониманию — который ведет к спокойствию, к прямому знанию, к пробуждению, к Освобождению? Это вот этот вот Восьмеричный Путь: правильные взгляды, правильная решимость, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная осознанность, правильное сосредоточение.
СН 56.11

Эти восемь факторов Пути разделены на три группы: первые два фактора входят в группу различения, следующие три фактора входят в группу добродетельности и последние три фактора входят в группу сосредоточения. Эти три группы называются тройственным обучением, связь между ними, ведущая к пониманию и видению освобождения, это причинно-следственная связь.

Это естественно, что в добротельном человеке, в доведшем добродетель до совершенства, возникает свобода от сожалений и вины… Это естественно, что в человеке свободном о сожалений и вины возникает радость…что в радостном человеке возникает восторг…что у восторженного человека тело будет спокойно…что человек со спокойным телом испытает удовольствие…что человек испытывающий удовольствие становится сосредоточенным…что человек со сосредоточенным умом видит вещи, как они есть…что человек видящий вещи, как они есть, разочаруется в них…что человек, разочаровавшийся в вещах, становится бесстрастным…что бесстрастный человек обретает понимание и видение освобождения.
АН 11.2

В соответствии со стандартным описанием Благородного Восьмеричного Пути группа различения включает в себя понимание вещей в соотвествии с Четырьмя Благородными Истинами о страдании и поддержание решимости освободиться от увлечения чувственным, отбрасывание недоброжелательности и неделание вреда. Группа добродетели включает в себя воздержание от лжи, от провоцирования раздоров, от грубой речи и от пустой болтовни; от убийства, воровства и незаконных сексуальных действий; от зарабатывания на жизнь бесчестными или насильственными методами, таких как торговля ядами, работорговля, торговля оружием, опьяняющими и наркотическими веществами или мясом животных.

Факторы, входящие в группу сосредоточения более сложны:

И что такое, монахи, правильное усилие? Бывает так, что монах воспитывает в себе желание следовать, старается, упорствует, поддерживает и делает усилие в достижении своего намерения не позволять появляться плохим, неумелым качествам, если они еще не появились, намерения подавлять плохие, неумелые качества, если они все же появились, намерения развивать хорошие, умелые качества, если они еще не появились..(и) намерения поддерживать, не давать уменьшаться, увеличивать, множить, развивать и доводить до совершенства хорошие, умелые качества, которые уже появились. Это, монахи, правильное усилие.

И что же такое, монахи, правильная осознанность? Бывает так, что монах пребывает сфокусированным на телесных ощущениях — внимательный, бдительный и памятующий — контролирующий жадность и тревожность по отношению к миру. Он пребывает сфокусированным на чувственных ощущениях…Он пребывает сфокусированным на уме…Он пребывает сфокусированным на феноменах возникающих в уме — внимательный, бдительный и памятующий — контролирующий жадность и тревожность по отношению к миру.

И таким образом он пребывает сфокусированным на теле внутри или снаружи или внутри и снаружи, и наблюдает феномены как подверженные рождению, как подверженные исчезновению, как подверженные и рождению и исчезновению. И он осознает, что «Тело существует» ровно до той степени, которая необходима для понимания и памятования. И он пребывает независимым, не зацепленным ни за что в этом мире (то же самое для чувств, ума и феноменов ума)
ДН 22

Правильное сосредоточение — это практика четырех базовых уровней джхан.

Эти три фактора являются составными частями единого целого. На самом деле, их сбалансированные взаимоотношения — это именно то, что делает их «правильными». Первый уровень джханы требует отбрасывания неумелых ментальных качеств (препятствий), что является задачей правильного усилия, и, как мы видели в описании медитации на дыхании, джхана начинается с осознанности к настоящему моменту. По мере того, как джхана практикуется и совершенствуется, умелые качества (известные так же как факторы Пробуждения) развиваются и поддерживаются. Физиологические процессы успокаиваются, с тем, чтобы ментальные качества могли отчетливо проявиться в момент их возникновения; осознанность достигает пика при достижении четвертой джханы, и все четыре основы осознанности полностью развиты.

В каждом случае, монахи, монах если делает долгий вдох осознает что он делает долгий вдох, делающий долгий выдох осознает, что он выдох долгий, делающий короткий вдох осознает что он делает короткий вдох, делающий короткий выдох осознает, что он выдох короткий; тренирует себя вдыхая и выдыхая быть внимательным ко всему телу, тренирует себя вдыхая и выдыхая успокаивать действия телом: В этом случае, монахи, монах остается сфокусированным на теле внутри и снаружи — внимательный, бдительный и памятующий — контролирующий жадность и тревожность по отношению к миру.

В каждом случае, монахи, монах тренируется вдыхать..и…выдыхать осознавая восторг; тренируется вдыхать..и…выдыхать осознавая удовольствие; тренируется вдыхать..и…выдыхать осознавая умственные движения: тренируется вдыхать…и…выдыхать успокаивая умственные движения: В этом случае, монахи, монах остается сфокусированным на чувствах внутри и снаружи — внимательный, бдительный и памятующий — контролирующий жадность и тревожность по отношению к миру.

В каждом случае, монахи, монах тренируется вдыхать..и…выдыхать осознавая ум; тренируется вдыхать..и…выдыхать успокаивая ум; тренируется вдыхать..и…выдыхать не давая уму метаться: тренируется себя вдыхать…и…выдыхать освобождая ум: В этом случае, монахи, монах остается сфокусированным на уме внутри и снаружи — внимательный, бдительный и памятующий — контролирующий жадность и тревожность по отношению к миру.

В каждом случае, монахи, монах тренируется вдыхать..и…выдыхать сосредотачиваясь не непостоянстве; тренируется вдыхать..и…выдыхать сосредотачиваясь на бесстрастности; тренируется вдыхать..и…выдыхать сосредотачиваясь на прекращении: тренируется себя вдыхать…и…выдыхать сосредотачиваясь на облегчении: В этом случае, монахи, монах остается сфокусированным на феноменах ума внутри и снаружи — внимательный, бдительный и памятующий — контролирующий жадность и тревожность по отношению к миру.
МН 118

В сутте «Большое рассуждение об основах внимательности» Будда описывает осознание и памятование об умственных качествах внутри и снаружи, частично в терминах препятствий и факторов Пробуждения, то есть в терминах качеств, которых необходимо оставить и которые необходимо развивать, соответственно, в практике джхан.

И как монах пребывает сосредоточенным на умственных качествах внутри и снаружи по отношению к пяти препятствиям? Бывает так, что внутри в монахе присутствует чувственное желание, он различает «Во мне сейчас присутствует чувственное желание». Или когда внутри в монахе отсутствует чувственное желание, он различает «Во мне нет чувственного желания сейчас». Когда чувственное желание возникает, монах различает «Во мне сейчас возникает чувственное желание». Когда чувственное желание отбрасывается монах различает «Возникшее чувственное желание отброшено». Когда отброшенное чувственное желание не возникает более монах различает «Отброшенное чувственное желание не возникает более» (Та же самая формула повторяется для четырех остальных препятствий: недобрых побуждений, лени и сонливости, возбужденности и тревожности и сомнений)

И как монах пребывает сосредоточенным на умственных качествах внутри и снаружи по отношению к семи факторам Пробуждения? Бывает так, что внутри в монахе присутствует памятование(осознанность) он различает «Во мне сейчас присутствует памятование(осознанность)». Или когда внутри в монахе отсутствует памятование(осознанность), он различает «Во мне нет памятование(осознанность) сейчас». Когда памятование(осознанность) возникает, монах различает «Во мне сейчас возникает памятование(осознанность)». Когда памятование(осознанность) как фактор Пробуждения возникает монах различает «Памятование(осознанность) как фактор Пробуждения возникает». Когда памятование(осознанность) как фактор Пробуждения развивается и растет монах различает «Памятование(осознанность) как фактор Пробуждения развивается и растет» [Та же самая формула повторяется для шести остальных факторов Пробуждения: исследования феноменов, настойчивости, восторга, спокойствия, сосредоточения и равностности]
ДН 22

Таким образом практика правильной внимательности не подавляет нежелательные умственные качества, т.е. она не исключает их наличие. Вместо этого она замечает нежелательные качества по мере их появления для того, чтобы феномен их появления мог быть замечен. Как только они правильно поняты, то есть поняты как просто феномены, они теряют свою силу и могут быть отброшены.

Однако практика правильной внимательности работает не просто на наблюдении беспорядочно возникающих качеств ума, но на уничтожении нежелательных качеств ума — препятствий — мешающих достижению джхан, а также на развитии полезных качеств — факторов Пробуждения — которые и тренируют джханы. По мере того, как эти факторы усиливаются при долгой практике джхан, они дают возможность все более ясно осознавать процессы ощущений, как они происходят. Факторы восторга, спокойствия, бесстрастия, существуя независимо от сигналов передаваемых органами чувств, делают ум менее вовлеченным в чувственные удовольствия, менее предрасположенным искать эмоционального удовлетворения от удовольствий; факторы внимательности, исследования феноменов, настойчивости и сосредоточения позволяют обрести ясное видение событий, составляющих чувственное восприятие.

Видение происходящего в теле и уме просто как оно есть — как обусловленные события возникающие и исчезающие — создает еще более глубокое ощущение отстраненности, разочарования и разотождествления.

Понимая и наблюдая глаз(зрительное восприятие) как он есть, понимая и наблюдая формы…сознание-глаза…контакт-глаза как они есть, понимая и наблюдая все что возникает в зависимости от контакта-глаза — испытываемое как удовольствие или боль или ни то ни другое — как оно есть, становятся разочарованными глазом, формами…сознанием-глаза…контактом-глаза…все что возникает в зависимости от контакта-глаза и испытываемое как удовольствие или боль или ни то ни другое…

Понимая и наблюдая ухо(слуховое восприятие)…Понимая и наблюдая нос(обонятельное восприятие)…Понимая и наблюдая язык(вкусовое восприятие)…Понимая и наблюдая тело(осязательное восприятие)…

Понимая и наблюдая ум(события ума) как он есть, понимая и наблюдая идеи…сознание-ума…контакт-ума как они есть, понимая и наблюдая все что возникает в зависимости от контакта-ума — испытываемое как удовольствие или боль или ни то ни другое — как оно есть, становятся разочарованными умом, идеями…сознанием-ума…контактом-ума…все что возникает в зависимости от контакта-ума и испытываемое как удовольствие или боль или ни то ни другое…

Для него, пребывающего в невовлечении, в несвязанности, в незапутанности, пять совокупностей цепляния направляются к уменьшению в будущем. Жажда приводящая к новому становлению — сопровождаемая страстью и наслаждением, купающаяся в удовольствиях здесь и там — отбрасывается им. Его телесные отвлечения и умственные отвлечения отброшены. Его телесная боль и умственная боль отброшены. Его умственные страдания и телесные страдания отброшены. Он пребывает прислушиваясь и к облегчению в уме и к облегчению в осознании.

Любые взгляды достигшего такого состояния — правильные. Любая его решимость — правильная. Любое его усилие — правильное. Любая его внимательность — правильная. Любое его сосредоточение — правильное: хорошо очищено от загрязнений, так же как и до этого уже были очищены его поведение, речь и образ жизни. Таким образом для него Благородный Восьмеричный Путь подходит к своей цели…четыре основы внимательности подходят к своему наивысшему развитию…семь факторов Пробуждения подходят к своему наивысшему развитию. У него вместе развиты два качества: спокойствие и прозрение.
МН 149

С максимальным развитием этих двух качеств: спокойствия и прозрения, происходит Пробуждение. Канон содержит множество примеров того, что Пробуждение было внезапным, и множество примеров, когда постепенным: в чем причины таких различий — не указано, но, предположительно, в случае, если Пробуждение было внезапным, ум быстро проходит через все стадии Пробуждения. В любом случае, краткий обзор этих стадий может дать некое представление о том, что испытывает ум при обретении Освобождения.

Стандартный список состоит из четырех шагов и описывает Пробуждение в терминах того, сколько из десяти Оков отброшено на каждой стадии: (1) взгляды о личности, (2) неуверенность, (3) цепляние к привычкам и традициям, (4) чувственная страсть, (5) раздражение, (6) жажда становления в мире форм, (7) жажда становления в мире без форм, (8) самомнение, (9) беспокойство, (10) невежество.

В этой Сангхе есть монахи, которые с полным освобождением от (первых) трех оков, являются Вошедшими-в-Поток, неуклонные, для которых невозможно рождение в низших мирах, направляющиеся к Пробуждению…

Есть…монахи, которые с полным освобождением от (первых) трех оков и ослаблением страсти, отвращения и заблуждения, являются Один-раз-Возвращающимися. После еще одного рождения в этом мире, они положат конец страданиям…

Есть…монахи, которые с полным освобождением от пяти (первых) оков родятся после смерти [в мире Чистых Обителей], и там обретут освобождение, никогда не вернувшись из того мира…

Есть…монахи, которые достигли Арахантства, чьи загрязнения устранены, которые достигли реализации, выполнили задачу, сбросили груз, достигли истинной цели, полностью уничтожили жажду к становлению и которые освобождены правильным знанием.
МН 118

Альтернативная классификация перечисляет три стадии:

Бывает так, что монах который достиг совершенства в добродетельности, достиг некоторых результатов в сосредоточении и достиг некоторых результатов в различении…

Бывает так, что монах который достиг совершенства в добродетельности, достиг совершенства в сосредоточении и достиг некоторых результатов в различении…

Бывает так, что монах который достиг совершенства в добродетельности, достиг совершенства в сосредоточении и достиг совершенства в различении. С прекращением загрязнений он пребывает в незапятнанном освобождении ума и освобождении различения, познав и реализовав их для себя прямо сейчас.
АН 3.88

Как поясняет этот текст, Вошедшие-в-Поток и Один-раз-Возвращающиеся довели до совершенства добродетель, Не-возвращающиеся довели до совершенства и добродетель и сосредоточение, и Араханты — это те, кто довел до совершенства все три части пути: добродетель, сосредоточение и различение.

Это не означает, однако, что Вошедшие-в-Поток не развили различение до достаточно высокого уровня. На самом деле, неизменной характеристикой Вошедших-в-Поток является то, что они «увидели через различение» и их уровень Пробуждения называется открытием ока Дхаммы. То, что они видят оком Дхаммы неизменно описывается следующим образом:

И тогда преподобный Ассаджи преподал следующий урок Дхаммы Сарипутте- Страннику:

«Любые феномены возникают по причине:
их причина
и их исчезновение.
Таково учение Татгаты,
Великого Мудреца»

И тогда в Сарипутте-Страннике, услышавшего такое объяснение Дхаммы, возникло чистое, незапятнанное око Дхаммы: все то, что подвержено возникновению, подвержено и исчезновению.
Мв.1.23.5

Для того, чтобы такое понимание было обретено, оно должно основываться на видении проблеска того, что является противоположностью «подверженного рождению», то есть видении проблеска Необусловленного — Бессмертного.

[сразу после обретения Вхождения-в-Поток] Сарипутта-Странник пошел к Могаллане-Страннику. Могаллана-Странник увидел его издалека и сказал: ярки твои способности, друг, светлый и ясный у тебя вид. Может быть ты достиг Бессмертного?

— Да, мой друг, это так
Мв.1.23.5

И хотя пробуждение Вошедших-в-Поток все еще не окончательно, они увидели Бессмертное достаточно, чтобы устранить любые сомнения в верности учения Будды.

И в домохозяине Упали, сидящем справа, возникло чистое, незапятннаное око Дхаммы: все то, что подвержено возникновению, подвержено и исчезновению. И тогда — увидевши Дхамму, достигнув Дхаммы, познав Дхамму, обретя прибежище в Дхамме, пересекши и превзошедши неуверенность, больше не имея сомнений — домохозяин Упали обрел бесстрашие, и перестал зависеть от других в том, чему учил Учитель.
МН 56

Увиденного Вошедшими-в-Поток проблеска Бессмертного достаточно для того, чтобы убедиться в ненужности любых взглядов на личность, основывающихся на пяти совокупностях поддержки, которые все вместе входят в категорию «все то, что подвержено возникновению»

Магандия, это как если бы был слепой, который не видит объектов черного цвета…белого…синего…желтого…красного…Cолнца и Луны. И предположим некий человек взял бы старые, запачканные тряпки и обманул бы слепого говоря: «Вот, друг мой, ткань белого цвета, красивая, чистая и без пятен» И слепой бы взял эту ткань и носил бы ее.

И далее предположим, что родственники отвели бы слепого к доктору, и доктор прописал бы ему лечение…И благодаря лечению слепой прозрел бы. И тогда с появлением зрения он бы отбросил бы любую страсть и удовольствие, испытываемое им к этим старым грязным тряпкам. И он бы начал считать того человека, кто обманул его, врагом, и хотел бы даже убить его.»Боже мой, сколько же времени я был обманут, одурачен этим человеком и его грязными запачканными тряпками, который говорил «Вот, друг мой, ткань белого цвета, красивая, чистая и без пятен»

Также точно, Магандия, если бы я учил тебя Дхамме — этому освобождению от Болезни, этому Освобождающему — и ты бы в свою очередь понял бы эту свободу от Болезни и увидел это Освобождающее, тогда бы ты с появлением зрения отбросил бы любую страсть и удовольствие, испытываемое тобой к пяти совокупностях поддержки. И ты бы понял: «Боже мой, сколько же времени я был обманут, одурачен моим умом! Потому что в цеплянии, форма была всего лишь формой, к которой я цеплялся…это были просто чувства…это было просто восприятие…просто формации…просто сознание к которому я цеплялся. С моим цеплянием как условием становление…рождение…старение и смерть, тоска, плач, боль, стресс, и отчаяние появляются. Вот это и есть происхождение всей этой массы страданий.»
МН 75

Так как они понимают, что тот проблеск цели пришел через акт понимания, Вошедшие-в-поток больше не цепляются к традициям и ритуалам. Это значит, что они более не считают ритуалы и традиции сами по себе достаточными инструментами для достижения цели, но в то же время они продолжают придерживаться правильной речи, правильного поведения и правильного образа жизни, и продолжают практиковать джханы, которые, собственно, и развили различение и обеспечили этот акт понимания. Увидевши последствия своих поступков, они никогда не поступят плохо намеренно. Это то, что совершенствует их добродетельность. Но им еще предстоит полностью овладеть джханами и, следовательно, их ум все еще привязан к феноменам — формам или бесформенному — на которых основывается практика. Как говорят тексты, их несовершенное сосредоточение и различение и семь оставшихся Оков привязывают их к циклу рождений и смертей.

Что касается Не-возвращающихся, они развили джханы до такой степени, что они могут использовать их как платформу для наблюдения, для рассмотрения возникновения и исчезновения по отношению к пяти чувствам, а в то же время удовольствие, восторг и бесстрастие, создаваемые джханами, служат им рычагом, позволяющим искоренить любую жажду удовольствий пяти чувств вместе с любым раздражением, которое появляется, когда жажда не удовлетворяется.

Они тоже увидели Бессмертное, но и как у Вошедших-в-поток, их различение тоже несовершенно. Им еще предстоит применить инструменты спокойствия и прозрения к акту видения, что приведет к различению тончайших уровней жажды и удовольствия, сопровождающих его.

Тексты раскрывают эту мысль множествами способов. Некоторые тексты просто перечисляют те Оковы, которые Не-возвращающимся еще предстоит отбросить: страсть к становлению в мире форм, страсть к становлению в мире без форм, самомнение, беспокойство и невежество. Другие же тексты описывают то, что происходит в уме Не-возвращающегося. Читая эти свидетельства, можно понять, как взаимосвязаны пять оставшихся Оков: хотя Не-возвращающиеся оставили привязанность ко взглядам на личность еще тогда, когда были Вошедшими-в-поток, у них все еще есть остаточное чувство «Я», связанное с совокупностями поддержки — включая формы и бесформенное — по мере того, как они тонко действуют в возрастающем спокойствии и прозрении в процессе становления. И, хотя их уровня прозрения достаточно, чтобы отбросить любую привязанность к ним, у них все еще остается некоторое количество невежества, касательно тончайшего уровня становления, свойственного этому самомнению. Это приводит к утонченным формам страсти и удовольствия, делающие их беспокойными и привязанными к шестому чувству — уму.

Бывает так, Ананада, что монах… входит и остается в первой джхане: восторг и удовольсвтие рожденные уединением, сопровождаемые направленной мыслью и оценками. Он рассматривает любые феномены там, соединенные с формой, чувством, осознанием, конструированием и восприятием как непостоянные, страдательные, как заболевание, как опухоль, как стрелу, болезненные, привязанность, чуждые, исчезновение, пустоту, не-Я.

Он направляет свой ум прочь от этих феноменов и сделав так, направляет его к феномену [дхамме] Бессмертного: «Это — спокойствие, это — исключительное — разрешение всех конструирований, оставление всех приобретений, конец жажды, бесстрастие, остановка, Освобождающее»

Оставаясь прямо там, он достигает прекращения загрязнений. Или, если не достигает — то через эту самую приверженность Учению, через эту самую радость от Учения и с полным оставлением первых пяти оков, он переродится [в Чистых Обителях] и там полностью освободится, не вернувшись никогда в этот мир [таким же образом для всех остальных джхан]
МН 64

Несколько линий наших рассуждений сходятся в этом отрывке. Для начала, акт различения, описанный здесь — направление ума к Бессмертному — идентичен с объектом сосредоточения описанным Буддой в АН 10.6. Следовательно, это является примером проявления спокойствия, случающегося одновременно с прозрением.

Во-вторых, как сказано в этом отрывке, ключевое различие между Арахантами и Не-возвращающимися это то, чувствует ли ум страсть и удовольствие по отношению к этому акту различения. Здесь неявно вступают в игру различия между поддержкой и цеплянием, которые мы обсуждали в начале Главы 3. Любой акт различения, даже на этом уровне, включен в пять совокупностей поддержки, так как состоит из восприятия, формаций и сознания. Этот акт различения, не рассматриваемый в полной мере как он есть сам по себе, может служить феноменом обеспечиющим поддержку (феноменом за который можно цепляться). Любая страсть и удовольствие (а они в свою очередь явлются восприятиями и формациями) касательно этого акта, проявляются как тончайшее цепляние-поддержка во взглядах (лучше-хуже), умственном сосредоточении и ощущении «Я» вовлеченном в этот акт различения. Таким образом, ум все еще содержит условия для становления на более высоких уровнях, и, таким образом, мешает обретению полной свободы.

Связанные обеими
ярмом чувственности
и ярмом становления,
существа продолжают блуждать в сансаре,
что ведет к рождению и смерти

Те, кто отбросил чувственность,
но не достиг прекращения загрязнений,
те связаны ярмом становления:
о них говорят как о Не-возвращающихся

В то же время те, кто отсек неуверенность
более не имеют самомнения
или будущего становления.

Они — те, кто достиг
прекращения загрязнений,
хотя они все еще живут в этом мире,
они уже вышли за его пределы.
Ити 96

Преподобный Кхемака, Не-возвращающийся, кратко высказывается перед тем, как достигнуть Арахантства:

— Подобно аромату голубого, красного, или белого лотоса: если бы кто-то собрался бы назвать его «аромат лепестка» или «аромат цвета» или «аромат пестика», разве было бы это правильно?

— Нет, друг

— И как же он описал бы его, если правильно?

— …как «аромат цветка»

— Точно также, друзья, я не говорю, что это «Я» есть форма, и я также не говорю, что это «Я» есть нечто другое чем форма. Я не говорю, что это «Я» есть чувства… восприятие… формации… Я не говорю, что это «Я» есть сознание, и я также не говорю, что это «Я» есть нечто другое чем сознание. Просто для меня это «Я» по отношению к пяти совокупностям поддержки не полностью отброшено, хотя я и не рассматриваю их как «Это я».

— …подобно ткани, запачканной и грязной, хозяева которой отдали ее прачке: прачка отскребает ее солью, щелоком или коровьим навозом и споласкивает в воде. Прачка затем отдает ткань владельцам, владельцы кладут ткань в коробку с благовониями и после этого тот тонкий остаточный запах соли, щелока и навоза исчезает.

Точно так же, хотя ученик Благородных и отбросил пять нижних Оков, он все еще имеет по отношению к пяти совокупностям поддержки тонкое, остаточное самомнение «Я» и желание «Я» и одержимость «Я». Но затем позже по мере того как он продолжает сосредотачиваться на возникновении и исчезновении феноменов по отношению к пяти совокупностям поддержки: «Такова форма, таково ее появление, таково ее исчезновение. Таково чувство…таково восприятие…таковы формации. Таково сознание, таково его появление, таково его исчезновение» И так как он продолжает сосредотачиваться на возникновении и исчезновении феноменов по отношению к пяти совокупностям поддержки тонкое, остаточное самомнение «Я» и желание «Я» и одержимость «Я» которые он все еще имеет по-отношению к ним, исчезает.
СН 22.89

Только тогда, когда различение настолько хорошо развито и всеохватывающе, что оно не оставляет места остаточному самомнению, желаниям или одержимостью по отношению к чему-то — даже по отношению к формациям страсти и удовольствия, обуславливающим утонченные уровни становления касательно опыта переживания Бессмертного — может это различение завершить свое освобождение от шести сфер чувственного контакта, которые составляют Все.

Могаллана [незадолго до того, как стать Арахантом]: «Если сказать кратко, господин, до какой степени монах (освобожденный прекращением жажды) полностью выполнил свою цель, полностью свободен от уз, живущий совершенно святой жизнью, полностью совершенный: самый первый среди людей и богов?»

Будда: «Бывает так, Могаллана, что некий монах услышал: «Все вещи не стоят цепляния» Услышав, что все вещи не стоят цепляния, этот монах полностью познает каждую вещь. Полностью познав каждую вещь, монах полностью понимает каждую вещь. Полностью поняв каждую вещь, какое бы чувство не испытывал монах — удовольствие ли или боль или ни то ни другое — он продолжает сосредотачиваться на непостоянстве по отношению к ней, продолжает сосредотачиваться на бесстрастности, сосредотачиваться на прекращении, сосредотачиваться на облегчении. И по мере того как он продолжает сосредотачиваться на непостоянстве…на прекращении…на облегчении по отношению к этому чувству, он не поддерживается ничем [не цепляется ни к чему] в этом мире. Будучи не цепляющимся, он не возбужден. Будучи не возбужденным, он освобожден прямо здесь и сейчас. Он различает: «Рождение окончено, святая жизнь прожита, задача выполнена. Не осталось больше ничего для этого мира»»

Вот, вкратце, до такой степени монах освобожден через прекращение жажды, полностью выполнивший свою цель, полностью свободный от уз, живущий совершенно святой жизнью, полностью совершенный: самый первый среди людей и богов.
АН 7.58

Знающий Все
со всех сторон,
бесстрастный
вообще к любым целям:
Он, познавший
Все,
ушел за пределы
любого страдания.
Ити 7

И теперь, когда монах различает — как они есть на самом деле — появление и исчезновение шести сфер (чувственного) контакта, их привлекательность, их недостатки и освобождение от них, тогда он различает и то, что превосходит их.
ДН 1

От невежества как условия возникают формации, от формаций как условия (чувственное) сознание, с (чувственным) сознанием как условием возникает имя-и-форма, с именем-и-формой как условием возникают шесть чувственных сфер…

Но, с безоостаточным уменьшением и прекращением невежества, формации прекращаются. С прекращением формаций (чувственное) сознание прекращается. С прекращением (чувственного) сознания имя-и-форма…шесть сфер чувств…контакт…чувства…жажда…цепляние…становление…рождение…прекращаются. С остановкой рождения, затем старение и смерть, тоска, плач, боль и стресс полностью прекращаются. Вот таково прекращение всей этой массы страдания.
МН 115

То, что возникает в зависимости от глаза, как удовольствие или радость, то является привлекательным для глаза. Какой бы [аспект] глаза не был бы — он непостоянен, страдателен и подвержен изменениям, это недостаток глаза. Любое подчинение контролю страсти и желания, отбрасывание страсти и желания по отношению к глазу является освобождением от глаза.[Тоже самое повторяется для уха, носа, языка, тела, ума, и для форм, звуков, запахов, вкусов, тактильных ощущений и идей]
СН 35.13-14

Это, непревзойденное, наивысшее состояние умиротворения, было реализовано Татхагатой: освобождение, через отсутствие цепляния-поддержки, познав как они на самом деле есть, происхождение, исчезновение, привлекательность, недостатки — и освобождение от — шести сфер (чувственного) контакта.
МН 102

Это непревзойденное, наивысшее состояние умиротворения, приходящее тогда, когда ум реализует освобождение от Всего, является полностью Необусловленным.

Есть, монахи, нерожденное, без-становления, несотворенное, необусловленное. Если бы не было этого нерожденного, без-становления, несотворенного, необусловленного — не было бы возможно освобождение от рожденного, становления, сотворенного, обусловленного. Но именно потому, что есть нерожденное, без-становления, несотворенное, необусловленное — возможно освобождение от рожденного, становления, сотворенного, обусловленного
Уд 8.3

Где вода, земля, огонь и воздух не имеют опоры:
Там звезды не сияют,
солнца не видно,
луна не восходит,
не найти тьмы.

И когда брамин, мудрец своей мудростью,
познал (это) сам,
тогда от формы и бесформенности,
от наслаждения и боли,

он свободен.
Уд 1.10

Полностью реализовав это Необусловленное, ум больше не может поддаться власти страдания и непостоянства. Не будучи вовлеченным, ум обнаруживает, что чувство участия и вовлеченности во все процессы повседневного опыта исчезло раз и навсегда.

Нандака: «Сестры, это как если бы опытный мясник или помощник мясника, убивши корову, собирался бы разделать острым разделочным ножом, причем так, чтобы не повредить ни шкуру ни мясо внутри, разрезая искусно только сухожилия и связки между шкурой и мясом, и он таким образом отделил бы шкуру от мяса, не повредив ни одного ни другого, а затем снова накрыл бы корову снятой шкурой, и заявил бы, что шкура соединена с коровой: правильно ли он говорил бы?»

— Нет, неправильно. Почему так? Потому что сколько бы он ни говорил что шкура соединена с коровой, на самом деле шкура отделена от коровы.

— Этой притчей, сестры, я хочу сказать вот что: мясо внутри означает шесть внутренних чувственных сфер (чувства), шкура означает шесть внешних чувственных сфер [их объекты]. Сухожилия и связки, соединяющие шкуру и мясо означают страсть и удовольствие. Острый нож означает благородное различение, которое разрезает, отрезает и отделяет загрязнения, оковы и привязанности между ними.
МН 146

Хотя и чувства функционируют как и раньше, и объекты чувств остались теми же, та фундаментальная связь через аффект, которая привязывает ум к ощущениям — отсечена. И ее отсечение означает необусловленную свободу для ума.

Махакаччана: касательно того краткого заявления, сделанного Благословенным, после которого он пошел в свое жилище не объяснив подробнее, а именно «Монах должен исследовать таким образом, что его сознание ни внешне рассеяно и рассредоточено, ни внутренне зафиксировано, и тогда от отсутствия цепляния-поддержки он будет пребывать невозбужденным. Когда…от недостатка цепляния-поддержки он будет невозбужденным, не будет возникать семени для условий будущего рождения, старения, смерти и страдания» — я понимаю детальный смысл этого заявления следующим образом:

Что значит сознание рассеяно и рассредоточено внешне? бывает так, что некая форма видится глазом, и сознание следует[буквально «уплывает»] за образом этой формы, привязано привлекательностью образа этой формы, приковано к привлекательности образа этой формы, опутано и соединено с привлекательностью образа этой формы: в этом случае говорят, что сознание внешне рассеяно и рассредоточено. [таким же образом и для других чувств]

И что значит сознание не рассеяно и не рассредоточено внешне? бывает так, что некая форма видится глазом, но сознание не следует, не уплывает за образом этой формы, не привязано… не приковано… не опутано, не соединено с привлекательностью образа этой формы: в этом случае говорят, что сознание внешне не рассеяно и не рассредоточено. [таким же образом и для других чувств]

И что значит ум зафиксирован внутренне? Бывает так, что монах…входит и пребывает в первой джхане. Его сознание следует за восторгом и удовольствием рожденными уединением, оно привязано… приковано… опутано и соединено с привлекательностью восторга и удовольствия рожденными уединением. Или далее…он входит и пребывает во второй джхане. Его сознание следует за радостью и удовольствием рожденными сосредоточением, оно привязано… приковано… опутано и соединено с привлекательностью восторга и удовольствия рожденными сосредоточением. Или далее…он входит и пребывает в третьей джхане…его сознание следует за бесстрастием и удовольствием…Или далее…он входит и пребывает в четвертой джхане. Его сознание следует за ни-удовольствием-ни-болью, оно привязано… приковано… опутано и соединено с привлекательностью ни-удовольствия-ни-боли: в этом случае говорят, что сознание зафиксированно внутренне.

И что значит сознание не зафиксировано внутренне? бывает так, что монах входит и пребывает в первой джхане. Его сознание не следует за радостью и удовольствием рожденными уединением, оно не привязано… не приковано… не опутано, не соединено с радостью и удовольствием рожденными уединением. [таким же образом и для остальных джхан]
И как возбуждение вызывается цеплянием-поддержкой? Бывает так, что необученный заурядный человек…который полагает форму своим Я, или полагает Я обладающим формой или форму как Я или Я как форму. Его форма меняется и непостоянна. Из-за такого изменения и непостоянства формы, сознание меняется вслед за изменениями формы. Ум становится поглощенным загрязнением, возникшим из возбуждения, которое рождено этими изменениями. И из-за этой поглощенности сознания, он чувствует страх, неуверенность и угрозу. Вот таким образом, друзья, возбуждение вызывается цеплянием-поддержкой [то же самое повторяется для чувства, восприятия, формаций и сознания]

И что значит невозбуждение возникает из-за отсутствия цепляния-поддержки? Бывает так, что необученный заурядный человек…не полагает форму своим Я, и не полагает Я обладающим формой и не полагает форму как Я и не полагает Я как форму. Его форма меняется и непостоянна, но его сознание не меняется вслед за изменениями формы. Его ум не становится поглощенным загрязнением, возникшим из возбуждения, которое рождено этими изменениями. Поскольку его сознание не поглощено, он не чувствует страх, неуверенность или угрозу. Вот таким образом, друзья, невозбуждение возникает из-за отсутствия цепляния-поддержки [то же самое повторяется для чувства, восприятия, формаций и сознания].
МН 138

Тот, кто зависим, тот возбужден. Тот кто независим, тот не возбужден. Тот кто не возбужден, тот спокоен. Тот кто спокоен, тот не имеет желаний. Когда нет желаний, нет появления и движения. Когда нет появления и движения, нет исчезновения и возникновения. Когда нет исчезновения и возникновения—то нет ни этого мира, ни следующего мира, ни промежутка между ними. Это и только это есть конец страданий.
Уд 8.4

Ощущая чувство удовольствия, он [человек достигший цели, это продолжение МН 140 цитированной в Главе 3] различает, что оно преходяще, не цепляется за него, не наслаждается им. Ощущая чувство боли…ощущая ни-удовольствие-ни-боль он различает, что оно преходяще, не цепляется за него, не наслаждается им. Ощущая чувство удовольствия, он ощущает это чувство отдельно от себя. Ощущая чувство боли…ощущая ни-удовольствие-ни-боль он ощущает это чувство отдельно от себя. Когда он ощущает чувство ограниченное телом, он различает «Я ощущаю чувство ограниченное телом». Когда он ощущает чувство ограниченное жизнью, он различает «Я ощущаю чувство ограниченное жизнью». Он различает: «с распадом тела, после прекращения жизни, все что испытывается, не находя в этом всем наслаждения, остынет прямо здесь и сейчас»

Также как масляная лампа горит в зависимости от фитиля и масла, и от прекращения фитиля и масла — если не будет другой поддержки — оно тухнет будучи без питания, также и ощущая чувство ограниченное телом, он различает: «Я ощущаю чувство ограниченное телом». Когда он ощущает чувство ограниченное жизнью, он различает «Я ощущаю чувство ограниченное жизнью». Он различает: «с распадом тела, после прекращения жизни, все что испытывается, не находя в этом всем наслаждения, остынет прямо здесь и сейчас»

Вот таким образом монах имеющий такие качества, имеет качество наивысшей решимости различать, ибо это — знание прекращения всего страдания — есть наивысшее благородное различение.

Его освобождение, будучи основанным на истине, непоколебимо, ибо любое то что обманчиво — ложно, Освобождающее — необманчиво — истинно. Вот таким образом монах имеющий такие качества, имеет качество наивысшей решимости к истине, ибо это — Освобождающее, необманчивое — есть наивысшая благородная истина.

Если ранее он ошибочно принимал и доводил до совершенства (умственные) приобретения, сейчас он их отбросил, их корень вырван, сделан подобно обрубку пальмы, лишенному условий для роста, который никогда не возникнет снова. Вот таким образом монах имеющий такие качества, имеет качество наивысшей решимости отпускать, ибо это — отказ от владения чем-либо — есть наивысшее благородное отпускание.

Если ранее он ошибочно имел жадность — вместе с желанием и страстью — сейчас он их отбросил, их корень вырван…никогда не возникнет снова. Если ранее он ошибочно имел дурные намерения — вместе с гневом и ненавистью — сейчас он их отбросил…Если ранее он ошибочно имел невежество — вместе с заблуждением и непониманием — сейчас он их отбросил, их корень вырван, сделан подобно обрубку пальмы, лишенному условий для роста, который никогда не возникнет снова. Вот таким образом монах имеющий такие качества, имеет качество наивысшей решимости к спокойствию, ибо это — успокоение страстей, отвращения и иллюзий — есть наивысшее благородное спокойствие. «Не следует пренебрегать различением, следует охранять истину, быть преданным отпусканию и тренироваться только для спокойствия» — так было сказано и так было сказано об этом.

«Он застыл неподвижно там, где потоки конструирований не текут. И когда потоки конструирования не текут, о нем говорят как о мудреце достигшем покоя»: так было сказано. Касательно чего это было сказано? «Я — есть» — конструирование, «Я есть это» — конструирование, «Я буду» — конструирование. «Меня не будет»…»Я буду обладать формой»…»Я не буду обладать формой»…»Я буду способен воспринимать»…»Я не буду способен воспринимать»…»Я буду ни-воспринимать-ни-не-воспринимать» — это конструирование. Конструирование это болезнь, конструирование это опухоль, конструирование это стрела, вышедши за пределы любого конструирования, он зовется мудрецом в покое.

Далее, мудрец в покое не рождается вновь, не стареет, не умирает, он невозмутим и свободен от жажды. У него нет ничего, посредством чего бы он мог родиться. Не родившись разве возможно состариться? Не состарившись разве может он умереть? Не умирая разве может он быть возбужденным? Не будучи возбужденным разве может он жаждать чего-либо? Вот об этом и было сказано: «Он застыл неподвижно там, где потоки конструирования не текут. И когда потоки конструирования не текут, о нем говорят как о мудреце достигшем покоя»
МН 140

Сарипутта: и как так бывает, мой друг, что ум монаха хорошо натренирован через осознанность? «Мой ум свободен от страсти» — вот так ум монаха хорошо натренирован осознанностью. «Мой ум свободен от отвращения»…»Мой ум свободен от иллюзий»…»Мой ум не поддается страсти»…»отвращению»…»иллюзиям» — вот так ум монаха хорошо натренирован осознанностью. «Мой ум никогда не вернется в миры чувств»…»в миры форм»…»в миры без форм»- вот так ум монаха хорошо натренирован осознанностью.

Если даже очень привлекательные формы воспринимаемые глазом попадают в поле зрения монаха, чей ум правильно освобожден, его ум не попадает под их власть и не вовлекается. Будучи спокойным, достигнув невозмутимости, он фокусируется на их исчезновении. И если даже очень привлекательные звуки…запахи…вкусы…тактильные ощущения…если даже очень привлекательные идеи распознаваемые умом, приходят ему на ум монаху, чей ум правильно освобожден, его ум не попадает под их власть и не вовлекается. Будучи спокойным, достигнув невозмутимости, он фокусируется на их исчезновении.

Это как если была бы высокая каменная колонна шестнадцати мер высотой, из которых восемь находились бы под землей, и с востока подул бы ураганный ветер: колонна бы не шелохнулась, не шевельнулась, не дрогнула бы. И потом с запада…севера…юга подул бы ураганный ветер: колонна бы не шелохнулась, не шевельнулась, не дрогнула бы. Почему? потому что глубоко и хорошо ее зарыли в землю. Вот так же, друг мой, если даже очень привлекательные формы воспринимаемые глазом попадают в поле зрения монаха, чей ум правильно освобожден, его ум не попадает под их власть и не вовлекается.
АН 9.26

Нигде
мудрец
независимый
не имеет ничего дорогого ему или не дорогого.

На нем
боль и самомнение
подобно вода на белом лотусе
не удерживаются.

Как капля воды на лепестке лотуса
как вода на розовой лилии
не удерживаются,

так и мудрец
не удерживается
привязанным
к видимому, слышимому и ощущаемому;

ибо, очищенный,
он не конструирует
используя видимое, слышимое и ощущаемое.

Никакой другой чистоты
ему не стоит и желать,
ибо он и не принимает страсть
и не отбрасывает ее.
СН 4.6

Такая крайняя свобода — непривязанность к ощущениям, безразличие к власти страсти, отвращения и заблуждения — и есть опыт Освобождающего, испытываемый в текущей жизни.

Сестра Патакара:
Обмывая ноги, я заметила
эту
воду.

И наблюдая как она течет от более высокого
к
низкому,
мое сердце было спокойно
как хорошо объезженный породистый конь.

И тогда, взявши лампу, я вошла в хижину
приготовила постель,
села на кровать.

И взявши булавку, я затушила фитиль:
как пламя освобожденное
было освобождение
моего сердца.
Теригатта 5.10