Оказывается в Каноне очень распространена конструкция типа saññāgatametaṃ. Буквально — ушедший в саннью (МН 7). Далее…. оказывается ушедшим можно быть не только в нее, а еще и вообще много куда еще — например в цепляния upādānagatametaṃ, а можно быть ушедшим в любую из пяти кхандх, например saṅkhāragatametaṃ.

То есть ушедшесть куда-то здесь означает вовлеченность, втянутость, поглощенность этим. Типа как в русском «Он весь ушел в работу» В Пали бы это было вработуушедший.

Так вот, есть фраза про арахантов — Atthaṅgato so na puneti. Вопрос в этой фразе ушедший куда? Во что? Так вот оказывается это буквально переводится как «Ушедший домой». Но эта фраза обросла и доп. значениями. Например солнце у древних индийцев тоже уходило домой — например atthangate suriye значит на закате. То есть солнце исчезало из вида, уходило (домой отдыхать). Как и человек уходит домой отдохнуть и не появляется больше, не виден, исчез. То есть арахант буквально ушедший домой, ушедший отдохнуть.

А теперь начинается испорченный телефон переводов. Берем например СН 35.229. Суджато перевел «They’ve come to an end, and cannot be measured» то есть «Они пришли к концу и не могут быть измерены», что неправильно но хотя бы не создает другого смысла. Бодхи перевел «Passed away, he cannot be measured», то есть «Умерший, он не может быть измерен», что вообще бред полный. В русском переводе переводили с перевода Бодхи и сделали ту же ошибку да и еще хуже — в его переводе «По оставлении тела он не может быть измерен». Это уже вообще крайне далеко от первоначального смысла.

То есть вместо араханта ушедшего на покой, исчезнувшего из вида получился мертвый арахант. Но и Суджато перевод теряет вот эту тонкость с ушедшестью домой, на отдых, на покой. Нашел только одну докторскую диссертацию, где это правильно разжевано и переведено. Доктор Хванг пишет что возможно эта фраза представляет собой тонкую насмешку над сторонниками теории несуществования араханта после смерти. Тут действительно издевка получается, солнце-то исчезает из виду, но на самом деле оно уходит домой отдохнуть. И Арахант при жизни исчезает, уходя отдохнуть наконец-то.

И вообще подтверждается в очередной раз мысль Тханниссаро Бхикку и многих других: что для древнего индийца не было категорий существования или несуществования исчезновения или неисчезновения как мы их понимаем. Они такими абстракциями не владели. Для них предмет есть когда он виден и нет его когда его не видно. Видимо неразвитость мышления, для кошки или для белки так же — не вижу значит нет. То есть солнце зашло — значит его нет, исчезло. И неважно существует ли оно по-прежнему или нет в абстрактном смысле. Ушел брахмин домой — все, нет его, не видно. Исчез, нет его больше.

И так все явления для них были либо появляющимися либо исчезающими, рождение и смерть. А философские категории были от них далеки во времена сутт и вед. Уже потом навернули и абхидхармы и висуддхимаги и прочие нагараджуны накрутили философию.

Я думаю и Татхагата примерно из той же оперы, Так Ушедший.